Olga Kostina
is the best author of «Literary Canada-2016» almanac
Kitchener
Продолжение.
Ласковый пришелец
Продолжение. Начало в 9 и 10 номерах.
Вик надеялся. Через три недели ничего не засветилось. Ученые с надеждой вздохнули. Стали говорить, что феномен, произошедший с кораблем Вика, нужно тщательно и долго изучать, брать новые пробы с места бывшей стартовой площадки, загрузить «мозговиков», пусть ищут разгадку.
Сам разведчик понимал, что все гораздо проще и очевидней. Но не хотел верить своим мыслям. Если допустить, что микроскопическая часть воздуха с чужой планеты способна разрушить его рукотворный мир… То получается всемирная катастрофа. Он не мог себе этого представить даже в страшном сне.
Ученые умы были уверены, что если и начнет происходить нечто подобное, то уж они своим и искусственным разумом сумеют справиться с этой напастью.
Все стояло на месте. Не светилось. Но у Вика было нехорошее предчувствие. Он решил высказать свои сомнения и опасения на совете ученых мужей.
Конечно, согласились мудрые, они выслушают его. Но что он может сказать, если пока ничего радикального они не придумали сами, не додумались до хоть какого-то решения и их умные изобретения.
- Я был на этой планете, - начал Вик. – Я привез исчерпывающую информацию, как говорится, из первых рук. Я сидел на земле этой планеты, опускался в воды ее океана, дышал ее воздухом. В конце концов, я вступил в контакт с разумными обитателями.
- Мы все это уже знаем, - перебил его Главный, - Вы не все рассказали нам?
- Всё. Но я думаю, что раз процесс начался, он пойдет дальше. И мы все должны быть готовыми к этому.
- Пока это преждевременный вывод. Если мы признаем, что процесс пойдет дальше, в мире начнется паника. Вы представляете, что произойдет, если каждый человек узнает, что в скором времени он лишится всех благ цивилизации и опустится до существования пещерного человека?!
- Согласен, это страшно. Но мы должны быть готовы и к такому развитию событий.
- «Мозговики» предложили человечеству строить землянки, запасаться естественным топливом и шить одежды из натуральных материалов. Есть еще несколько вариантов. Один из них – научиться пользоваться энергией звезды. Но мы этого пока не умеем.
- Мы не умеем, правда, - согласился Вик. – Но пока у нас есть время, мы можем предложить желающим покинуть Землю. И поселиться хотя бы и на Новой Земле. Может, там их научат пользоваться энергией звезд.
- Может. А может, и нет! – вознегодовал Главный. - И тогда землянам придется или убивать тамошних обитателей, чтобы пропитаться, или умереть от голодной смерти. Думаете, мы не рассматривали этот вариант?
- Тогда они умрут от голодной смерти на Земле! - воскликнул Вик. - Я прошу рассмотреть мое предложение о переселении людей. Мы не знаем, как быстро разрушится все, что мы создали. Есть время в больших кораблях отправить всех, кто захочет покинуть Землю. Но для этого нужно построить очень много космических кораблей. А тех, кто захочет остаться, нужно научить жить в новом мире. Не может быть, чтобы люди захотели навсегда покинуть Землю.
- Мы сейчас просто теряем время, - нетерпеливо перебил разведчика один из ученых. – Вы ничего нового нам не предложили.
- Мы теряем время, ожидая, случится или не случится что-нибудь еще, - с огорчением констатировал разведчик.
В большом зале повисло молчание. Вик понял, что выглядит нелепо и смешно в глазах этих ученых мужей. Он кивнул головой и, не оглядываясь, пошел к выходу.
- Какого черта его понесло на эту планету!? – тихо, но отчетливо прозвучало ему вслед.
* * *
Космопорт стоял под колпаком. Ничего не происходило. Персонал и специалисты, обслуживающие его, стали понемногу успокаиваться. Наладился привычный ритм работы и жизни. Единственное, что напоминало об инциденте, произошедшем с кораблем Вика, была процедура прохождения волновой преграды. Это начинало раздражать. И поползли разговоры, что пора бы уже отключить эту защиту, которая никого и ничего не защищает, а только мешает работать.
Защиту оставили. Люди, в конце концов, привыкли и к этому. Вик некоторое время еще приезжал в космопорт, ходил от одной стартовой площадки к другой, забредал в управление связи с космическими кораблями.Его никто не останавливал, не запрещал совать свой нос в чужую работу. Но спустя какое-то время он стал замечать, что окружающие уже не так приветливы. А через пару месяцев и вообще почувствовал, что он лезет не в свое дело. Вик стал раздражать персонал своим присутствием.
Да, это не дело разведчика – следить за состоянием техники и исправностью оборудования. Его дело – полеты. Но то, что грызло Вика с момента его возвращения плане-ты четырех лун (он так сам называл ее) не давало ему покоя.
Пока однажды его не вызвал Главный.
- Вик. Ты очень много сделал для Земли. И совсем зря мучаешься угрызениями совести. Такое могло случиться с любым нашим разведчиком. А ты взвалил на себя несуществующую вину. Ходишь, высматриваешь… Я понимаю, чего ты опасаешься. Но поверь, ты сейчас просто ходячее напоминание о неприятности. Нельзя все время жить с ожиданием катастрофы.
Главный замолчал и исподлобья взглянул на разведчика.Вик с невозмутимым видом спросил:
- Надеюсь, что-то делается уже по созданию больших космических ковчегов?
- Ты опять за своё, - с досадой воскликнул Главный. – Если тебе от этого станет легче, я тебе скажу–да, делается!
- Это приятная новость, - разведчик расплылся в улыбке. – Я забыл в прошлый раз на совете сказать еще кое о чём важном.
- Говори, я обязательно передам совету твои предложения.
- Необходимо в экстренном порядке сажать леса?
- Что сажать?
- Леса.
- Очень своевременно! – фыркнул Главный.
- Нет. Боюсь, что мы уже припозднились. Деревья растут долго.
- Хорошо, Вик, - примиряющим тоном произнес Главный. – Я передам это совету. А тебе сейчас лучше вернуться с женой на остров. Вы ведь скоро станете родителями? Вот и займитесь своими непосредственными обязанностями. Тем более что отпуск у тебя еще не закончен.
Вик понял, что от него просто избавляются.
* * *
Они вернулись на остров. Майя чувствовала, что Вик обеспокоен. Он старался не показывать этого жене. Но она видела его взгляд, обращенный в себя. Отсутствующий и чужой. Заметив, что Майя наблюдает за ним, он отрывался из своих мыслей, глаза его теплели, и он радостно улыбался.
Ему очень нравилось теперешнее состояние Майи. Она была похожа на неуклюжего медвежонка. И Вик просто млел от счастья, когда обнимал ее и вместе с ней их будущего малыша.
Но тревожить их он не осмелился бы.
Майя стала замечать, что муж что-то конструирует на большом стенном экране. Как-то он позвал ее:
- Я сейчас покажу тебе несколько домов. Не удивляйся, они будут непривычными для тебя. Может, покажутся даже грубыми. Но постарайся отвлечься от сегодняшней архитектуры. В каком из этих домов ты смогла бы жить?
Вик стал демонстрировать жене спроектированные постройки.
- Это ужасно, Вик, - сказала Майя. – Ни в одном из них я не хотела бы жить.
- Я не говорил «хотела бы». Я спросил «могла бы».
- Ни в одном! – категорически заявила жена. – Стены из бревен. Внутри не мебель, а опять какие-то бревна. Жуткое сооружение внутри дома. Что это?
- Печь.
- Зачем? Что она делает в доме?
- Она может согреть дом, когда будет холодно. В ней можно приготовить еду.
- Вик? Что происходит? Ты меня пугаешь, - впервые в голову Майи пришла мысль, что у мужа что-то не в порядке с головой.
- Ты думаешь – я сошел с ума? – спокойно отреагировал он.
- Нет. То есть – да! Зачем нам дом из бревен? Ты всерьез думаешь, что нам придется жить так? – в голосе жены появились истеричные нотки.
- Майя, моя дорогая, моя хорошая! Не бойся. Я просто хочу обезопасить наше будущее. Ну что случится, если возле нашего теперешнего бунгало появится такой вот забавный теремок. Он ведь никому не помешает, правда?
- Вик, если это твое новое увлечение, я пойму. И не буду возражать. А если это навязчивая идея, то нужно как можно скорее ехать к специалисту. Сейчас это лечится очень быстро. Сам знаешь.
- Хорошо, медвежонок! – Вик усадил жену на колени. – Пусть это будет моим новым увлечением. Ты ведь поддержишь его?
- Увлечение – да.
- Тогда помоги мне выбрать дом.
- Придумай что-нибудь другое. Чтобы были современные материалы, солнечные батареи и много-много света.
- Не могу. В моем проекте все должно быть из природного материала: дерево, глина, камень…
- А окна?
- Окна из бычьих пузырей.
- Из чего, из чего?
- Из пузырей.
- И где у быков находятся эти самые пузыри? – Майя уже хохотала.
- Ну…, где у всех – внутри,- невозмутимо ответил Вик.
- Я подумаю, - с улыбкой произнесла Майя. В конце концов, не так уж страшно, если на лужайке неподалеку будет стоять вот такое чудовище с малюсенькими окнами, затянутыми… Майя снова засмеялась.
* * *
Новости не внушали тревоги. Но почему-то уверенность Вика крепла день ото дня. Уверенность в том, что рано или поздно ему с семьей придется жить без машин, механизмов, без современного сверхскоростного транспорта. Без приборов, которые следят за температурой и обеспечивают связь. Без заводов, которые производят все эти машины…
Вик часто останавливался посреди улицы или дома и начинал представлять, что останется здесь вместо уютных красивых и легких домов, вместо пирсов и старинных доисторических маяков, вместо магазинов, ресторанов и концертных залов.Но воображение отказывалось рисовать призрачные картины будущего. Остров был очень красив. Буйство природы затмевало всю красоту созданных человеком красот: магистралей, мостов, коттеджей… Все это тонуло в зеленом море растительности. Что же здесь будет?
Однако нужно было спешить. Хоть на первое время обеспечить себя всем необходимым. Порой Вик и сам начинал думать, что у него мания. Что бы он ни делал, одна мысль всегда оставалась: ты еще ничего не сделал, торопись – будет поздно. Это действительно была навязчивая мысль.
Однажды он даже попытался вызвать телепатически жука-Пола. Но вместо него на связь тут же вышел его земной друг Пол.
- Привет, дружище! Чем занят? – тут же отозвался он.
- Честно? Пытаюсь выйти на контакт с другим Полом.
- С Новой Земли?
- Да. У меня столько вопросов к нему. Но почему-то подключаешься ты.
- Потому что я ближе, - засмеялся Пол. – Так чем же ты занят?
- Знаешь, мне не хочется посвящать тебя во все тонкости. Потому что ты, - Вик замялся, чтобы не выдать свои мысли.
- Ты неисправим, Вик. Я же знаю тебя почти столько же, сколько себя. Думаешь, что я соглашусь с тем, что ты двинулся умом? – Пол помолчал. – Я не был с тобой на той планете. Но признаюсь тебе – только тебе – я рою колодец на своем участке!
- Пол! Я думал, что я один такой - тронутый. Значит, ты тоже поверил своему тезке?
- Еще как поверил! Можешь на меня рассчитывать. Могу дать совет, как рыть колодцы. И еще – ты мясо любишь?
- Не думал об этом. Всегда ем то, что полезно. Рацион мне расписывает личный «мозговик».
- Советую подумать. У меня в планах – загоны для коров.
- Ты шутишь? – Вик все никак не мог поверить, что друг его проникся той же идеей, что и он.
- Нет, - твердо и уже без смеха сказал Пол. – А если хочешь связаться с моим двойником, то пробуй еще и еще. Может, получится. А я пока на твои запросы отвечать не стану, - и он резко закрыл канал.
- Потрясающе! Здорово! – вслух воскликнул Вик.
- Что тебя так здорово потрясло? – выглянула из дома Майя.
- Здорово то, что у меня есть такой друг, как Пол. А потрясающе – он разделяет мое хобби!
- Это ты насчет брёвен?
- Нет, насчет кроликов, - смеясь, ответил Вик.
- Ты точно сошел с ума. Теперь кролики?
- Ты больше любишь курятину?
- О-о-о, Вик!
- Можем стать вегетарианцами, - не останавливался муж.
- Лучше питайся энергией солнца! – в сердцах сказала Майя и ушла в дом.
- А это идея! Нужно только узнать, как это делать, - вслед ей прокричал Вик.
Он сосредоточился и представил себе жука-Пола в том образе, в котором он увидел его в океане. Вик стал стучаться в его мозг. Но сколько он ни пытался, никто ему не ответил. Только звенящая тишина наполняла его голову. Вздохнув, он оставил свои попытки.
* * *
Гром грянул неожиданно. Человечество потрясенно переваривало новость: базовый планетный космопорт перестал функционировать. Хуже того – он перестал существовать. Громадное, колоссальное сооружение с командными центрами и системами связи с дальними космическими объектами исчезло за один день. Персонал испытал настоящий шок, когда прямо у них на глазах стали исчезать предметы материального мира. Мягким светом засветился весь окружающий воздух. А потом плавно и не спеша стали таять корабли, дороги, здания и сооружения.
Люди заметались в растерянности. Куда они не бежали, всюду их окружало ровное голубоватое свечение. Потом оно погасло, но исчезло и все вокруг, и их взору предстала искореженная воронками земля. Но они всё бегали и бегали, пока не обнаружили, что их одежда тоже странным образом исчезла. И тогда многие закричали в панике, пытаясь укрыться за остатками камней, щебня и деревянными обломками. Им казалось, что опасность проникает в их тела, и они вот-вот сами засветятся голубым призрачным светом. В конце концов, осознав, что произошла катастрофа, все, кто был занят работами, сумели собраться на уцелевшей большой лужайке, которая раньше бархатным зеленым ковром ковром расстилалась перед зданием управления космопортом. Людей было больше двух тысяч. Они тянулись и тянулись со всех концов громадной территории, привлеченные единственным живым пятном в хаосе изрытой и искореженной земли, потом сбивались в тесные группы. Многие садились на траву. Она никуда не делась, и полоса леса на границе порта тоже ярко зеленела на горизонте.
- Нужно идти к городу, - сказал мужчина, работавший раньше на транспортировке топлива.
- Как мы пойдем? – истерически закричала молодая женщина, сидя на корточках, чтобы скрыть свою наготу. – До ближайшего населенного пункта шестьдесят километров. И неизвестно, может, там тоже ничего не осталось.
- Кто не хочет, пусть остается здесь, - зло сказал молодой крепкий мужчина. – Я не собираюсь ждать, когда кто-то придет и заберет нас отсюда.
- Скорее всего, никто и не знает, что тут случилось, - высказался еще один бородатый представитель сильного пола. – Есть кто-то из связистов?
- Когда все засветилось, у нас была только одна мысль – поскорее выбраться наружу, - отозвался рыжий толстяк.
Все заговорили сразу, пытаясь рассказать друг другу, как они спасались.
- А я никуда не бежал, - угрюмо проворчал пожилой жилистый мужчина, - мою смену перенесли на четыре часа, и я решил вздремнуть. А проснулся голым в какой-то яме с водой. Еле вылез. Замерз. Нужно срочно выходить на личные каналы. Я уже со своей семьей связался, все объяснил. Жена в панике.
Люди были напуганы, усугубляло положение то, что они замерзли, потому что были обнаженными, а легкий весенний ветерок все-таки был прохладным. Но такими были все, и к этому быстро привыкли. Каждый уже связался по своему каналу с кем-то из близких. На некоторое время над газоном повисла тишина. Потом все, повинуясь какому-то
приказу, полученному телепатически, двинулись в сторону сохранившейся дороги.
Через час они подошли к границе, за которой была живая земля, не изуродованная ямами и покрытая травой. Оглянувшись, люди увидели огромное черное пространство, словно перепаханное гигантским плугом. Раньше там был космопорт, огражденный от всех бед волновым колпаком.
В тот же день все информационные агентства кричали на разных языках о том, какая напасть пришла на Землю из космоса.
* * *
Невидимое «нечто», которое разрушало весь привычный уклад жизни, но не саму жизнь, люди стали называть «ласковым пришельцем». Несмотря на то, что пришелец был беспощаден, уничтожая созданное умом и трудом людей, он в то же время был «ласков» с любой земной живой тварью, включая человека. Перед тем, как что-либо исчезало, оно начинало светиться голубоватым светом, как бы предупреждая людей, что пора покинуть это место. На это давалось некоторое время.
Это «нечто» оставляло все природное. Дерево, камень, глину, натуральные ткани и натуральную еду. Оно не трогало птиц, зверей и насекомых. Оно не оставляло за собой ничего искусственного. Не было руин. Была голая изувеченная земля с мелким щебнем, камнями и обломками деревянных конструкций.
Из космопорта «зараза» постепенно, очень медленно стала расползаться вокруг. В природе ничего не менялось. Просто растворялись бетонные и кирпичные дома, металлические вышки и опоры, электрические провода и средства связи. Те, кто не успел или не захотел перебраться в другое место, оставались без крова над головой, раздетыми.
Люди сразу приспособили деревянные обломки для обогрева по ночам. Стали рыть норы, чтобы не замерзнуть, жечь костры, используя примитивные спички. Но спичек было мало, и огонь старались поддерживать. Прикрывались кусками кожи, которая осталась от мебели, и каким-то натуральным тряпьем.
Все холодильники вместе с магазинами исчезли. Некоторые продукты остались, но они валялись вперемешку на земле, быстро портились и были малопригодны к употреблению. Однако люди довольствовались и этим.
Пока это происходило в районах с теплым климатом, было еще ничего, люди просто убегали из разрушенных городов и поселков. На фермах развалились деревянные дома и другие постройки, потому что из них исчезли гвозди. Исчезали крыши, сделанные по современным технологиям.
Никто не знал, какое время понадобится «ласковому пришельцу», чтобы разрушить все, что человечество создавало десятками веков. Распространялся он очень медленно, как будто давая людям время придумать что-то взамен современной цивилизации.
Как ни странно, но паники, которой так опасался ученый совет, не было. Пережив первый шок от услышанного, люди спешно искали выход. «Мозговики» работали на полную мощность, конструируя огромные космические корабли для перелетов на ближайшие обитаемые планеты. Они «изобретали» старинные способы изготовления одежды, строительства домов, изготовления осветительных приспособ-лений. Для тех, кто рискнет остаться на родной планете.
Оказалось, что лучше того, что человечество придумало уже однажды, предложить трудно. Поэтому решили строить дома из камней, дерева и прочного бамбука.
Но основная часть человечества решила спасаться в других местах. Самые близкие пригодные к жизни и уже заселенные людьми планеты были не так далеко. Там не нужно будет отказываться от привычной еды, одежды и жилья. Там будут металлические машины и холодильные агрегаты для пищи, широкие автострады и удобные воздушные порты, современные магазины и театры из стекла. Там не нужно будет выживать, а можно будет жить.
* * *
Люди торопились, стартуя в новых кораблях с самых отдаленных космодромов.
Чтобы позаботиться о каждом человеческом индивидууме, был проведен телепатический опрос всех жителей Земли. Времени на решение отводилось минимальное – неделя. Потом каждый должен был решить для себя: улетать или оставаться.
К чему строить лишние дорогостоящие корабли. Оставшись на Земле, они будут обречены. Нужно было хоть приблизительно знать, какое количество землян покинет планету, какое – останется. Для улетающих – корабли. Это хоть и дорого, но достаточно просто. Оставшимся нужно было обеспечить адаптированное жилье, примитивные ткани, одежду, систему добычи воды и пищи.
Все понимали, что настал конец цивилизации. Не тот, о котором писали книги и рассказывали фильмы. Без вторжения пришельцев, без лазерных атак и звездных войн. Тихий и нежный пришелец лишал человечество всего, чего оно достигло за долгую свою историю.
Никто никого не убивал, никто ни у кого не отнимал еду и землю. Все осталось для людей. Но они не умели, не могли, не способны были жить в таком мире. И когда кто-то умирал, то тело его оставляли на ближайшем пригорке. Наутро там находили лишь остатки «одежды». Как и куда уходило тело умершего человека, никто не ведал. Да старался и не думать об этом. Насущными стали совсем другие проблемы.
Там, где еще была цивилизация, в спешном порядке изготавливали лодки, каменные ножи и деревянную посуду. Нужны были натуральные ткани, кожа для обуви и теплой одежды. Там, где еще были города, фабрики, заводы, они спешно перестраивались, чтобы успеть сделать что-то полезное для будущей жизни. Делали сборные деревянные дома. Выпускали глиняные кирпичи, рыли глубокие погреба и закладывали в них ледяные глыбы. Замораживали и опускали туда натуральные продукты. Строили хранилища зерна.
Но все понимали, что это лишь временная мера.
Да, многие улетали на другие обжитые планеты. Но никто не был уверен, что ласковый пришелец не отправится туда следом за ними, вернее – вместе с ними.
* * *
Вик сначала с интересом, потом с все возрастающей тревогой следил за сообщениями из мира. Он давно понял, что «заразу» привез он с той самой планеты, где его так ласково и радушно встретили. Понял он и то, почему так настойчиво его выпроваживали с роскошной земли. Если бы он задержался там подольше, его корабль просто перестал бы существовать, и он навсегда мог остаться в том прекрасном, но чуждом мире. В полном одиночестве, несмотря на целую расу аборигенов. Они позаботились о том, чтобы Вик успешно вернулся.
Испытывая благодарность за их честность и прямоту, он ничего не мог поделать с поднявшейся из глубины души обиды и неприязни по отношению к обитателям планеты четырех разноцветных лун. Им-то на своей роскошной и прекрасной планете чудесно живется. Хоть водой, хоть камнем, хоть высшей энергетической сущностью. Зачем же они уничтожают все на его родной планете?! Ведь земляне не причинили им никакого вреда.
Теперь, когда у Вика родился сын, он очень остро чувствовал опасность, поджидающую его семью, и свою ответственность. Порой от всей огромности катастрофы, постигшей человечество, он впадал в уныние. Иногда ему просто становилось страшно. Нет, не за себя, а за жизнь самых родных для него людей. Он злился, старался занять себя тяжелой физической работой, которой теперь хватало в избытке.
Порой, проснувшись ночью, он долго смотрел на звезды. Его, опытного и бесстрашного разведчика новых планет, мучили угрызения: это он привез «ласкового пришельца» в своем корабле. Может, простую молекулу воздуха, которую никто и обнаружить не смог. А теперь… Что будет со всем человечеством? С каждым человеком? Смогут ли выжить люди в таких жестких экстремальных условиях. И что теперь будет с эволюцией?
Майя часто подсаживалась к нему ночью на крыльцо дома, который пока не исчез, не растворился в голубом сиянии. Просовывала ему в подмышку узкую ладошку и прижималась головой к плечу.
Они молчали, думая каждый о своем и не позволяя проникать в собственные мысли. Да они и не стремились, объединенные и соединенные земным чувством, которое в иных мирах выглядело совсем по-другому.
Их новый дом-уродец рос неподалеку. Темнел узкими щелками окон. Громоздился посреди легких современных построек. Сначала Майя не подходила к нему, но последнее время все чаще заходила в темную прохладу и долго ходила босиком по доскам, смазанным воском. Хоть они и были плотно пригнаны, но иногда все же поскрипывали под легкими шагами женщины. Она не хотела себе в этом признаваться, но ей даже стал нравиться их грубый дом.
- Знаешь, Вик, - однажды сказала она, выйдя на крыльцо нового дома, - они, наверное, правы.
- Кто? – не понял муж.
- Они, твои знакомые с той планеты.
- Они всегда правы. То есть, они правдивы. Мне кажется, что от меня у них секретов не было. Но ручаться не буду, - Вик откашлялся и опустил глаза.
- Ладно, не притворяйся виноватым. Кто-то рано или поздно открыл бы эту планету, и все бы произошло, - ласково произнесла Майя.
- Лучше бы не я. И не сейчас. Пусть когда-нибудь после нас, - вздохнув, констатировал Вик.
- После нас будут наши дети. А потом наши внуки. Ты хотел бы, чтобы на их долю выпал этот ужас?
- Нет, конечно, - поспешил оправдаться муж. – Пусть уж лучше с нами. Мы же справимся?
- В твоем голосе нет уверенности, милый, - улыбнулась женщина. – Ты должен излучать радость. Потому что ею питается наш малыш.
- Да-да! Я весь просто свечусь от радости, - Вик понял, что сказал двусмысленность и осекся.
Но Майя и не думала огорчаться.
- Если бы ты задумал засветиться и исчезнуть, то уже давно бы это сделал. А раз не стал, то живи и радуйся.
- Так в чем же они правы? – вернулся к началу разговора Вик.
- Новый дом мрачный, темный, некрасивый… Но он живой. Понимаешь, когда я захожу в него, он разговаривает со мной. Он отдает мне тепло, когда зябко, и прохладу, когда знойно. Он дышит и чувствует. Я слышу его голос.
- Это пол скрипит, - саркастически вставил Вик.
- Сам ты скрипишь, - отмахнулась Майя. – Я правду говорю, как твои аборигены с той дурацкой планеты.
- Тебе не страшно, Майя?
- Теперь нет. Когда осознала, что случится, чуть ума не лишилась от ужаса. Думала, что никогда в жизни не останусь на Земле. Но потом стал расти наш сын, стал ползать по новому дому. Мы ведь вместе решили остаться.
- Я почему-то был уверен, что ты выберешь такую жизнь. Если бы мы улетели, это не было бы гарантией, что «пришелец» не отправится вместе с нами.
- Дело не только в этом. Я не хочу покидать свой дом. Знаю, что будет трудно, но ведь это наша жизнь, Вик. Наше испытание. Наверное, нужно пройти его, чтобы идти дальше.
- Куда уж дальше каменного топора и одежды из шкуры, - грустно заметил Вик.
- Я психолог, Вик. И знаю, что возможности нашего мозга колоссальны. Ведь научилось же человечество общаться телепатически, несмотря на многочисленность языков. Значит, мы сможем изменить жизнь, пользуясь тем, что нам оставила природа.
- Станем снова добывать руду, плавить ее и делать железные ножи?
- Нет, дорогой. Мы должны будем научиться использовать энергию звезды.
- Майя, даже сверх современные, сверхмощные и сверх умные «мозговики» не могут додуматься до этого!
- Смешно! Но ведь и их придумал человеческий разум! Ты же не будешь спорить с этим?
- Не буду. Я вообще теперь совсем не хочу спорить. Я хочу мозг неандертальца!
- Неандертальцы грубые, примитивные и жестокие существа. А мы уже совсем другие. Даже при желании мы не сможем убивать и снова начинать войны. Уже более двухсот лет у человека нет гена жестокости. Поэтому придется искать другие пути, а не изобретать снова колесо, бронзовый топор и примитивный компьютер.
- Мне бы твой оптимизм, Майя! – вздохнул Вик.
* * *
Человечество уменьшалось с катастрофической скоростью. Гораздо быстрее, чем «ласковый пришелец» осваивал новые территории. Семьдесят пять процентов землян покидали свою планету, спеша стать жителями других звездных систем. Там, на обжитых планетах, был налажен быт, и требовались умные головы и рабочие руки.
Человечество расползалось по галактике.
Оставались самые стойкие и уверенные в себе земляне. Таких оказалось более полутора миллиардов. Всемирным советом решено было переселить оставшихся людей в наиболее благоприятные в климатическом отношении территории. Наибольшее количество смельчаков разместилось в Южной Америке, Африке и в Индокитае. Небольшая часть осталась на севере Австралии. Немногие, кого не пугала оторванность от общины, жили на островах в Тихом и Атлантическом океанах. Там было тепло, не было снега и морозов, не было опасности умереть от переохлаждения.
Покинутые города оставались безлюдными. Им нужно было еще долго стоять в тишине и запустении. Никто не мог сказать точно, когда их ликвидирует «ласковый пришелец». Страшно и тоскливо выглядели скопления машин, застывшие на причалах современные быстроходные суда, склады и жилые районы.
Дикие животные еще боялись заходить в такие брошенные города, поселки и фермы. А домашних животных многие забирали с собой.
Зато быстро возводились дома в местах, где теперь извечно должны были жить оставшиеся аборигены. Рылись колодцы, каналы, строились хранилища элитного зерна, мостились дороги из камня и дерева.
Семья Вика осталась жить на небольшом острове в составе Маршалловых островов в Тихом океане. Здесь оставалось пятнадцать тысяч сто сорок восемь землян. Вик это знал точно. Потому что не раз уже обходил нетронутый пока остров и знакомился с каждым из жителей. Семей было около двух тысяч. Не так уж много по земным меркам.
Бывший космический разведчик относился к этому знакомству, как к своей новой работе. Тоже разведка, только уже давно знакомого земного острова, который должен был стать для него и еще для пятнадцати тысяч ста сорока пяти землян новой планетой, отрезанной от остального мира огромным пространством Тихого океана.
Будто они оказались на очень долгое время в большом космическом корабле в безбрежном просторе космоса и маршрут их не определен.
* * *
Если ночью долго смотреть на звезды, будет казаться, что ты летишь в комическом пространстве на огромном космическом корабле под названием Земля. От сознания, как огромен и надежен этот корабль будет казаться, что ты всесилен и всемогущ. Но потом вдруг почувствуешь себя такой микроскопической пылинкой, что даже не сумеешь поверить в свое существование.
Такие мысли часто посещали Вика по ночам, когда он укладывался спать на крытой веранде. Чтобы поверить в свое существование, он вскакивал и бежал в дом, чтобы посмотреть, как спят его жена и сын. Иногда он даже легонько притрагивался к ручке малыша и гладил по волосам Майю.
Вот и сегодня, вздохнув, он на цыпочках вышел в дышащую свежестью ночь. С океана дул легкий ветерок, из зарослей слышны были звуки ночных птиц. Все было, как всегда. И должно было оставаться таким. Почему, за что его планета подверглась такому чудовищному нашествию. Не сотни, не тысячи, а миллиарды землян должны спасаться он невидимого и безжалостного разрушителя их жизни.
Подняв руки к безразлично мерцающим звездам, Вик в исступлении закричал:
- За что вы так с нами?
И вдруг услышал тихий голос, звучащий в его мозгу.
- Мы ничего не сделали специально, чтобы разрушить вашу цивилизацию. Мы такие, какими нас сотворила наша природа. И наша планета такова. Таков наш образ жизни и сущность нашего существования.
Мы знаем об особенностях нашего мироустройства, поэтому и спешим отправить всех пришельцев домой. Очевидно, что-то проникает в ваши корабли – наш воздух или наш дух. Он добрый, он не причиняет вреда ничему живому. Но он уничтожает все ненастоящее. Все, что мешало бы нам и вам жить, существовать.
Поэтому никто из пришельцев никогда не вернулся на нашу планету. И она остается чистой и нетронутой. Нам хорошо на ней. Не мы к вам, а вы к нам прилетаете с разными миссиями.
- Значит, все вы там с самого начала знали, чем закончится моя разведка. Знали и молчали, - ужаснулся Вик. – Лучше бы вы меня убили там, на своей жутко прекрасной планете.
Вик не замечал, что кричит. Что злые слезы мешают ему выразить весь свой гнев.
- Так уж случилось, - невозмутимо продолжал голос, - что ты заблудился и попал к нам. Мы не стали посвящать тебя во все тонкости нашего мира. Космос большой, он полон неожиданностей. Ты просто мог не вернуться на свою планету. Потеряться снова или провалиться в очередную черную дыру, или столкнуться с метеоритом-невидимкой. Зачем было отягощать твой разум вселенской тяжестью.
- Но вы разрушили мой мир! Это несправедливо!
- Не мы. Вы сами разрушаете его. Справедливее было бы, если бы вы пришли к нам и разрушили бы наш мир? Вы нарушаете триединый вселенский закон, который гласит: никогда не делай того, о чем тебя не просят.
- Никогда не обещай того, чего ты не можешь сделать.
- Никогда не причиняй зла ничему живому.
- Мы не причинили вашей планете никакого зла, - в сердцах воскликнул Вик.
- Не успели, потому и не причинили. У вашего человечества огромные запасы и ресурсы для саморазвития. Если бы оно осталось на теперешней ступени, то, в конце концов, зашло бы в тупик.
- Мы сами вправе были выбирать свой путь!
- Вы его и выбрали! Ты так громко кричал, мы побоялись, что твое сердце разорвется. А ты должен еще очень многое сделать для своих землян. Иди по своему пути и постарайся быть объективным. Поиски справедливости очень сомнительный выбор. Постарайся быть счастливым. Так вы, кажется, называете чувство полного удовлетворения своей жизнью.
В наступившей тишине Вик услышал, как бешенно бьётся его сердце.
- С кем ты разговаривал? – Майя подошла бесшумно и положила руки ему на плечи. – Ты кричал в небо.
- Я кричал в небо. А оно осталось безразличным, - устало прошептал Вик и уселся на теплый песок, закрыв голову руками.
* * *
Через пять лет, на земле не осталось ни одного искусственно созданного предмета, и голая изуродованная городами и автострадами земля начала зарастать травой, заселяться мелкими зверушками и ползучими гадами. Животный мир, как бы проснувшись от долгой спячки, спешил завоевать новые территории, застолбить свои участки. Постепенно, очень медленно, наполнялись реки и озера чистой водой, заселялись рыбой.
Земля замерла в недоумении. Столько тысячелетий человек терзал ее своими выдумками, своим неуемным разумом. Уничтожал леса, джунгли, Вгрызался в самые недра ее, а сверху, как паутиной опутал сетью автострад. Даже сам воздух, которым она дышала, он сумел отравить.
И теперь, вот так, почти сразу, все исчезло. Остались раны и рубцы. Но она справлялась с этим очень быстро. Она лечила себя чистым воздухом, чистой влагой и чистой почвой.
Зазеленели молодые леса, которые все-таки успели посадить улетевшие земляне. Они были еще совсем маленькими, неокрепшими. Но их было много, и они обещали вырасти могучими и сильными.
Островитяне были отрезаны от материков. Но они умели общаться телепатически, поэтому знали, кто и как устроился в новом мире. Нужно было заботиться о пропитании, заново осваивать навыки рыбаков, пастухов, гончаров и строителей.
Приходилось выращивать лен и хлопок. Разводить коров и домашних птиц.
И все-таки убивать. Чтобы есть.
Вик выходил на лодке в океан. Суденышко было небольшим, поэтому нужно было ждать спокойной погоды и не отдаляться далеко от берега. Таких, как он, любителей рыбной ловли, нашлось еще около тридцати человек. Вот они и снабжали весь остров рыбой.
Майя занималась с детьми островитян, используя свои уникальные знания психолога и лингвиста. Она старалась передать им все, что сама знала о своем мире. Каким он был и каким он стал. И почему так произошло.
Когда с Земли уходил последний космический корабль, все, кто остался, испытали невероятную тоску. Потому что уходила последняя часть их привычного мира, часть их самих, их цивилизация. И каждого посетила одна и та же мысль – что же будет с нами?
Но жизнь выдвигала все новые и новые требования, которые нужно было удовлетворять или отвергать.
Сначала пропал электрический свет. Какое-то время еще работали солнечные накопители. Но потом и они стали не справляться с нагрузкой. В домах продолжали потреблять энергию все бытовые приборы.
Потом замолчали один за другим все средства связи. Система спутников еще работала, но на земле уже не хватало энергии, чтобы принять сигналы.
Затем затихло снабжение водой.
Хорошо, что это не случилось в один день. Люди постепенно приспосабливались к новым условиям. И еще – они стали общительнее, стараясь чаще видеть друг друга, чтобы помочь или просто подбодрить.
* * *
У Вика и Майи было уже два сына. Население острова росло, и люди постепенно стали привыкать к примитивной жизни. Оставаясь на Земле, они знали, к чему должны быть готовы. Но случалось всякое.
Один из островитян не смог справиться с депрессией, он сел в лодку, на которой рыбачил, и уплыл в океан. Он еще помнил, откуда приплывали на остров большие быстроходные суда. Его не покидала надежда, что на материке в том, большом мире еще сохранились города. Его пытались отговорить, предупреждали об опасностях, подстерегающих в океане. Все было тщетно.
Тогда вся община помогла ему собраться и потом долго стояла на берегу, молча наблюдая, как тает в морской дымке маленькая точка.
У каждого было право выбора. И нужно было уважать это право.
Как-то Вик вышел из дома со своими сыновьями. Он усадил их в траву, улегся рядом, сжимая в руках их маленькие ладошки, и стал смотреть в бездонную голубизну неба. Вик знал, что за этой голубизной - черный космос со своими жесткими и безжалостными законами. Он много раз видел землю из своего корабля – сначала крохотную звездочку, потом небольшой шарик, затем – родную планету, которая всегда ждала его и принимала, как сына.
Вик ощутил себя крохотной частицей своей планеты. Настолько крохотной и скоротечной, что безотчетно прижал к себе малышей, чтобы совсем не пропасть в этой бесконечности.
Величаво и торжественно, в содружестве звезд, плыла Земля сквозь черную мглу космоса. Здесь, на маленьком голубом шаре ветер шелестел в деревьях, кричали и щебетали на ветвях птицы, терпко пахла трава, уже высохшая от росы. В груди Вика в унисон всему билось сердце. Он вдруг ощутил с полной несомненностью свое проникновение в этот мир, полное с ним слияние. Как будто это не планета, а сам он, огромный и мощный плыл в просторах мироздания. Переполненный этим восторгом и беспредельным счастьем любви к миру, чувствуя ответную, такую же беспредельную любовь живого мира к себе, сливаясь со всем сущим вокруг, но не растворяясь в нем, а сохраняя себя, он подхватил на руки младшего сына и, высоко подбросив его, закричал:
- Живи!
Ребенок завизжал от радости. А Вик все подбрасывал его и кричал, повторяя – «Живи!»
Странное дело. Он всегда знал это простое слово, но проник во всю его бездонную глубину только сейчас. И когда проник, это слово стало для него всеобъемлющим и бесконечным.
Он почувствовал себя безмерно счастливым. И вдруг в его мозгу зазвучал голос. Он был не тих и не нежен. Он был бесстрастен.
«Метастазы ликвидированы. Организм здоров. Радуйтесь! Равновесие восстановлено».
Продолжение