Выпускной

 

Лина Богданова

 

– И не опаздывай! – дочь озабоченно взглянула на меня и выпорхнула из дверей райской птичкой.

С ней опоздаешь! Восемнадцать лет боюсь слово поперек молвить, не то, что делом обидеть. Строгая она у меня. Но справедливая. И такая красавица!

Я не удержалась, вышла на балкон. Еще разок полюбоваться. Оленьке, конечно, не понравится (она терпеть не может моего обожания). Но как тут не взглянуть!

– Счастье мое горько-сладкое… – прошептала я, провожая взглядом тоненькую фигурку на высоких каблучках.

– Неужто дождалась? – на соседнем балконе образовалась необъятная фигура Маргоши. – Везет же некоторым, а нам еще три года трубить. Эх, дотрубить бы без проблем. Платьишко сами строчили?

– Хотя кто ж еще? Больше некому, – язвительный голос главной подъездной сплетницы заставил мою радость свернуться тугим клубочком на самом донышке души.

Пора было возвращаться в реальность. Хватить порхать в облаках возомнившей себя ласточкой старой толстой стрекозе! Поимела бы совесть.

– Маргошечка-кошечка, папик хочет компотичку! – выглянул в окно, разделявшее два мира, Игнат, муж соседки. – С ледиком и сливочками. А еще с печенюшечкой.

– А сам папик, конечно, со своим желанием не справится, – проворковала Маргоша, закатывая глаза под ярко нарисованные бровки. И неискренне пожаловалась на судьбу: – Три года вместе, а все никак не приучу к самостоятельности. Это подай, то принеси – весь день каруселишься. Ладно, пойду угождать, чего зря распространяться – тебе все равно не понять. Ты у нас счастливая.

Она повела пышным розовым  плечиком и скрылась в дверном проеме.

 

 Где уж мне! Стаж мой женский скромен до безобразия: два кавалера за всю жизнь – один на выпуском поцеловал, а рассвет с другой встречать отправился; а второй год метелил почем зря, по подъезду в ночной сорочке гонял ни за что. А потом пропал практически без вести, оставив меня с Ольгуней под израненным тупой злобной ревностью сердцем. То ли состояла в браке, то ли мимо прошла.

После своего Севушки я лет десять на мужиков смотреть не могла. Ненавидела всех подряд. И боялась. Смешно сказать, три места работы сменила только из-за того, что коллегам противоположного пола вздумалось заприметить во мне свободную женщину. Пока мой комплекс успешно удерживал меня в категории несчастных заполошных одиноких дурочек, я полнела, дурнела и привыкала к спасительному одиночеству.

В чем и преуспела, к сорока годам достигнув восьмидесяти кг на сто шестьдесят см роста, седины в голове и ярко выраженных морщин на лице и шее. Неудивительно – при сидячей работе и нулевой самооценке. Да и возраст играл не в мою пользу: сорок – практически старуха. Зато теперь никаких притязаний со стороны мужиков. Свобода на всех фронтах!

 Только почему-то не радовала она меня. Принималась как должное. И только. Да, я давно перестала шарахаться от очередных Маргошиных папиков (коих за долгие годы соседства сменилась не менее дюжины). Но поглядывала на соседские шалости с легким оттенком грусти, а может, зависти.

А как не завидовать, если за компотик с прошлогодними сливами Маргошины мужья-приятели носили ее на руках. Выдраивали квартирку до брильянтового блеска. Выбивали ковры-подушки до последней пылинки. Без устали тягали из ближайшего гипермаркета пакеты с провизией и вывозили свою раздобревшую от сладкой жизни половинку на лучшие курорты мира.

А  за стенкой свободная и несчастная мать-одиночка (даже со статусом мне не повезло, Игнат фигурировал в дочкиной метрике, заменив все возможные социальные льготы и гарантии на скудную толику нерегулярных добровольных выплат) с трудом вколачивает постоянно вываливающиеся гвозди в стены, покрытые старенькими дешевыми обоями. Носится по городу в поисках хорошего окулиста для доченьки. Строчит рефераты и контрольные для заочки (не сидеть же всю жизнь медсестричкой в поликлинике). Работает на трех работах, чтобы свести концы с концами. И валится с ног сразу после «Колыханки», чтобы не проспать зарядку в далеком (поблизости места, конечно, не нашлось) детском саду.

В общем, для личной жизни в моей, извините за тавтологию, жизни места не находилось. Даже мыслям. Лишь иногда, в редкие минуты отдыха на фоне только что просмотренной мелодрамы проскакивало в голове обидное: видимо, я хуже других, оттого и  бреду по своей тропинке одна.

– А кому-то надо быть хуже, – успокаивала я себя на очередном крутом повороте.

И брела дальше. На свет счастливой звезды, которую я собиралась подарить своей единственной кровинушке. Почти добралась. Только руку протяни.

 

 Судите сами: Оленька моя чуточку до медали не дотянула. И тоже собралась в медицинский. Я была уверена: пройдет на бюджет. Все профильные предметы на высший балл знает. Целый год на курсы ходила. Педагоги хвалили, зазывали каждый на свою специальность. Оленька выбрала педиатрию, собираясь продолжить династию.

– А куда мне податься, если мама – лучший педиатр в городе? Только ей в помощницы.

 Счастливая звездочка и меня задела: каждый вечер, засыпая, я планировала, как перейду на завотделением  (недавно предложили), а Оленька займет мое место. Потом замуж выйдет, потом внучечку мне родит или внучка. И заживем…

Пока мечтала да вспоминала, едва не опоздала на дочкин выпускной. Не успела толком волосы уложить. Тронула тушью ресницы, помадой губы, набросила на плечи шелковую шаль – готово! Не замуж выхожу, сойдет. Платье всего два раза надеванное, туфли на шпильке – практически красавица. Выходя, не удержалась, взглянула в зеркало: да, чудес не бывает, но в целом, ничего. И только улыбка вполне подходила под определение «очаровательная». Жаль, что улыбаться приходится лишь малолетним пациентам.

 Шла и комплексовала: нечастым гостем я была в школе. Классная, дай Бог ей здоровья, относилась к хроническому моему цейтноту  с пониманием. Сама растила двойняшек без мужа. Бывает. А сегодня день особенный. Я не поскупилась: сдала деньги за дочку и за себя. Оленька настояла:

– У тебя за одиннадцать лет ни одного настоящего праздника не случилось. На этот раз не отвертишься. Идем в ресторан. Вместе!

Я неожиданно согласилась: хотелось наслаждаться звездным часом собственного ребенка как можно дольше. Но как сложится праздник с почти незнакомыми людьми для меня?

 Обошлось. Неактивных набралось порядочно. Притирались робко. Пока ждали приглашения в зал, вспомнили первую линейку. Потом поездку в столичный цирк. Проводы на пенсию первой учительницы. Оказалось, у нас много общего: возраст, интересы, взгляды на жизнь.

Усаживались в зале уже вместе. Шутили. Обменивались впечатлениями. Как здорово, что я согласилась с Ольгой!

 Потом был чудесный концерт, волнующие минуты вручения аттестатов и финальная песня выпускников со свечами в руках. И первый вальс.  И банкет в ресторане.

 

Я плыла по волнам теплого ласкового моря, насквозь просвеченного нежными солнечными лучами. Таяла от счастья, украдкой вытирая слезы радости.  Много смеялась. Дарила улыбки окружающим.

Кажется, много пила. Хотя можно ли считать перебором пару бокалов шампанского? Впрочем, мне хватило. Я вдруг сбросила с себя двадцать с хвостиком. Превратилась в озорную выпускницу, какой была когда–то, на своем выпускном. Танцевала все подряд. Подпевала артистам. С удовольствием играла во все, что предлагал ведущий программы. Кажется, заполучила главный приз.

– Ты прелесть! – шепнула мне дочка на ушко, когда мы встретились в дамской комнате.

– Вся в тебя! – чмокнула я Оленьку в пунцовую щечку. И отправилась на танцпол.

– Разрешите? – галантно поклонился очередной кавалер, чей-то папа.

– С удовольствием! – я нырнула в чужие объятия и закружилась в вальсе.

За вальсом последовало танго, потом рок-н-ролл, а партнер отчего-то не поменялся. Правда, я не вдавалась в подробности: танцую и танцую, а с кем – какая разница?

 

Шампанское выветрилось только на улице. Мы пошли встречать рассвет вместе с выпускниками. Немного уставшие, но веселые и уже почти родные. Пять женщин, семь мужчин.

– Девочки, живем, нас меньше, есть возможность выбирать и капризничать! – хихикнула худенькая блондинка Женя, мама Олиной подружки.

– Некоторые, как я посмотрю, уже определились, – раздраженно поджала губки дама в жемчугах. И укоризненно посмотрела мне в глаза.  Я смутилась: неужели что-то пропустила?

– Вам же лучше, – вступился за меня идущий рядом мужчина, – если одна пара определилась, то арифметика играет в вашу пользу: четыре дамы, шесть кавалеров. Приятной прогулки!

И решительно взял меня под руку.

– Если вам будет легче, считайте, что инициатива исходила от меня, – тихо объяснил он.

– Какая инициатива? – растерялась я.

– Обыкновенная: сегодня мы будем вместе! Вперед! – и неожиданный кавалер потянул меня вслед за стайкой молодых людей. Потом оглянулся на отставших родителей: – Всем привет! Догоняйте, если сможете!

 

 Мы бросились бежать. Остатки шампанского посверкивали в глазах веселыми искорками и будоражили разум. Я смеялась, неуклюже уворачивалась от попадающих под ноги скамеек. И хохотала над своей неуклюжестью, а заодно над проснувшейся молодостью. Так бы бежать и бежать до скончания века. Чувствуя легкость в ногах и крепкую мужскую руку на запястье.

 Правда, надолго легкости не хватило. Пришлось уговорить «избранника»  на вынужденную посадку.

– Ой!

– В чем дело?

– Скамейка сырая. И холодная. Б-р-рррр…

– Погодите, я сейчас, – мужчина снял щегольский пиджак и положил на скамейку. – Прошу, мадам!

– Мерси! – глупо хихикнула я. Как же приятно иногда побыть глупой!

– Хотите? – в руках компаньона оказался пластиковый стаканчик и бутылка шампанского.

– Откуда?

– А я по жизни запасливый. На своем выпускном три бутылки стащил. Зато по улицам трезвые бродили. Как огурцы!  Потом на берегу распили для поднятия настроения. Налить? Вы не подумайте, я не спаиваю. Вы мне и так нравитесь. Очень.

– Вы мне тоже! – выпалила я на своем нетрезвом автопилоте и засомневалась: – А нравится ли?

И тут же вскочила со скамейки и запрыгала по квадратам парковой плитки. Какая разница – нравится – не нравится. Не замуж же выходить! А если замуж? Обернулась, присмотрелась к своему неожиданному партнеру. Мужик, в принципе, приличный. И в то же время – натуральный кот в мешке. Да откуда он вообще взялся? Ах, да, чей-то родитель. Случаен и патологически  женат – ничего личного. Просто гуляем.

Как же хорошо просто гулять! Танцевать по сырой от росы траве, пускать в фонтане бумажные кораблики. Хохотать над глупыми шутками. Пить шампанское из смятого пластикового стаканчика. Закусывать не менее помятыми клубничинами из невесть откуда взявшегося пакета. Снова танцевать… снова хихикать…

 

Я не помнила, когда и как вернулась домой. Благо, что вообще вернулась. Кажется, пила кофе. Потом, кажется, долго плавала в струях душа. Потом, кажется, спала. Точно спала.

Проснулась поздно. Долго и сладостно нежилась в постели. Потом пела нечто романтически-идиотское все в том же душе. Потом строила рожицы раздуваемому феном собственному изображению. Мастерила и разбрасывала какие-то экстравагантные прически. Накладывала маски из полусъеденной тут же перед зеркалом клубники.

И чувствовала себя абсолютно счастливой. Почему бы и не чувствовать: выпускной удался, моя девочка спит счастливым сном. И проспит до обеда. Я сейчас выпью кофе, позвоню подружке. Вытащу ее в парк на мороженое. Съедим по три порции. Посмеемся над моими вчерашними приключениями. Прогуляемся по…

– Ты че, оглохла после вчерашнего? – в дверях показалась заспанно-недовольная Ольгунина мордашка. – Звонок всех соседей перебудил.

– Вообще-то у меня фен, – я повертела гудящей штуковиной перед любимым вздернутым носиком. – А на дворе полдвенадцатого – пора просыпаться.

– Ну-ну, – Ольга закатила глаза  и повернулась к двери, – а там, между прочим, тебя домогаются.

– И кому так неймется? Вездесущей Маргоше или Петру Тимофеевичу из ЖЭСа?

– Какой ЖЭС в воскресенье? – загадочно усмехнулась дочурка и подмигнула: – Сергей Сергеевич. Лично. С цветами.

– А это еще кто?

– Ма, я тебя недооценивала! Провести ночь с мужчиной и даже не познакомиться? Ну, ты даешь!

Я попыталась пошутить:

– Секс не повод  для знако…  ЧТО?!

– Иди уж, разруливай…

Я вылетела в прихожую пушечным ядром.

– Вы?

– Я.

– Здрасьте.

– Здрасьте.

Полный идиотизм! Вторая серия.

– Ой! – ошеломленный молниеносным разворотом событий взгляд напоролся на кроваво-красное чудовище с выпученными глазами и взлохмаченным коконом на макушке.

– Не переживайте, вы очень мило выглядите. Правда.

– Аааа! – я метнулась в ванную, по ходу пытаясь спасти ситуацию: – Вы в гостиную проходите. Я сейчас. Я мигом!

Сунула голову под ледяную воду. Взвизгнула от остроты ощущений. Так мне и надо! Ладно, с лицом и волосами я как-нибудь справлюсь. А со стоящим в прихожей недоразумением что делать?

***

Недоразумение сделало мне предложение на пятый день знакомства. Сергей оказался воспитывающим двоих детей вдовцом без вредных привычек и порочащих связей. С приличной квартирой и должностью пресс-секретаря в МВД. Навидался  разного, но моих выходок на выпускном проигнорировать не мог. Пал, как говорится, невинной жертвой женского сумасшествия. Ну не бросать же потерпевшего на поле боя!

Теперь мы живем вместе. Я с достоинством и мужеством несу гордое звание многодетной мамы. Шампанского избегаю. Так, на всякий случай. И с некоторым волнением жду выпускного своего младшенького. Что-то готовит мне этот коварный праздник на этот раз?

 

14.02.2016