Изменщица

 

Лина Богданова
 

–  Вот так выглядит обыкновенная изменщица! – удовлетворенно заявила я своему отражению. – А иначе и быть не может.

–  Изменница, –  поправила меня моя  давняя приятельница Андромеда, в просторечии Ромка. А заодно поправила выбившийся из моей прически своевольный локон. Как можно коверкать слова, ты же высококвалифицированный филолог!

–  Изменять тоже нельзя, –  фыркнула я в ответ, –  я же высококвалифицированная жена. И вообще, следует почувствовать разницу: изменницы изменяют сами по себе,   а изменщицы  в ответ на измену.

–  Правда? – усомнилась Ромка. – Или сама придумала?

Конечно, все эти глупости я придумала сама. Но не трубить же всему свету о собственных слабостях! Не дождетесь! Я сильная женщина, я справлюсь. Я просто обязана справиться. Ради детей, ради доброго своего имени. Ради себя самой!

Да будет так.

 

Я в последний раз повернулась у зеркала: пустое – с какой стороны не посмотри – хороша. Что и требовалось доказать! И пусть некоторым будет еще хуже. Что называется, сами напросились.

–  Ну, я пошла. Пока, Ромка!

–  Освоишься, позвонишь. Если что – я подбегу. Только без глупостей, Аллочка!

 Какое там!

 

Именно на глупости я и нарывалась. Ради них я и прибыла на уикенд в Приморск, выложив за билеты «туда и обратно» весь аванс. А на содержимое изящного чемоданчика (одолженного у второй своей давней приятельницы Раечки) ушли мои сбережения за последние два месяца. Плюс определенная сумма на банковской карточке. Словом, прибыла я на курорт во всеоружии. И была готова на крайние меры.

Интересно, что чувствует человек, изменяя супругу?

–  А могла бы у своего благоверного спросить.

Нет, только не это! Не хватало мне унижений.

 

Я нетерпеливо дернула плечиком, отметая сомнения, и вышла на освещенную томным светом фонарей набережную. Слева мягко шелестело песком море. Справа переливались огнями окна бесчисленных кафе и ресторанчиков. В сгущающихся сумерках синели на горизонте горы.

Даже с этим, всем положенным приморским минимумом можно почувствовать себя счастливой. А если учесть, что где-то совсем рядом тебя ожидает настоящее романтическое приключение, и ты окунешься в него с головой … Неудивительно, что та самая голова кружилась вместе с суетящимися у фонарей мошками в ярком жизнеутверждающем танце.

–  Ты еще пожалеешь, милый, –  шептали губы.

А каблучки выбивали такт сердечному ритму.

Быстрее, еще быстрее. Навстречу испытаниям…

–  … а если повезет, новому счастью…

Если повезет.

Когда-то мне действительно повезло. Именно здесь я встретила своего Олежку. Думала, получится мелкая ничего не значащая интрижка –   разве бывает серьезное продолжение у курортного романа. Ошиблась.

 

Олег приехал в мой город через месяц. Сделал предложение. Пригласил к себе. Познакомил с родителями. Вместе мы обсудили, где и как будем жить. Остановились на моем городе.

Потом была свадьба. Красавица невеста (а чего скромничать – что было, то было), вызывающий зависть подруг жених. Медовый месяц у Ромки на даче (что может быть лучше дачи в горах!). Рождение сыновей. Большие и маленькие семейные радости, оплетенные любовью, нежностью, заботой и пониманием.

«Остановись, мгновенье!» – и все такое прочее…

К сожалению, не остановилось.  Ни первое, ни второе, ни третье. Время летело вперед с обычным своим ускорением: чем дальше, тем быстрее. Унося с собой свежесть и остроту чувств. Заменяя эмоции и волнения привычками и планами.

Возможно, мы что-то делали не так. Возможно, что-то делала не так я. Не замечая своих ошибок. Неслась  вперед, оглушенная и ослепленная своим счастьем.  Оказалось, счастье было мифом. Выстроенной в воображении Фата-морганой.

 

 Вот только обнаружить подлог мне удалось не сразу. Да что там! Прозрение наступило у самой грани. Между женщиной и старухой. Еще чуть- чуть…

–  И никому я не буду нужна, –  ужаснулась я, представляя «радужную» перспективу грядущего одиночества.

И отважилась на самые крайние меры. Решение стать изменщицей выпало в осадок  потоков слез подозрения и обиды. После стольких лет безоблачного семейного мира и согласия. После всех  возможных откровений и признаний. После доверия и…

–  … любви, если хотите! – возражала я не существующим оппонентам.

 

Да, я любила! И он любил. По крайней мер, в первое время. Заботился. Нежничал. Баловал. Лет двадцать. А потом… все началось с банальных задержек на работе. Затем участились командировки, захватывающие выходные. Потом обнаружилась рассеянность.  Взгляды в никуда. Витание в облаках.

Последней каплей в море моего почти ангельского терпения стал запах духов и белый волосок на лацкане пиджака.

А я- то надеялась! Искала оправдание для всем известных признаков мужской измены. Пыталась отвлечь, направить на путь истинный. Дура наивная! Что там твои пикники и тортики при свечах на фоне женского коварства!

–  Небось,  молоденькую себе нашел. Свеженькую, хорошенькую, энергичную. Где уж нам, основательно подержанным с таким совершенством тягаться!

 

Я замкнулась. Закомплексовала. Ловила каждое новое доказательство мужниной неверности едва ли не с наслаждением. Винила себя во всех грехах смертных. И не смертных тоже. Осунулась. Постарела. Похоже, перешла-таки заветную грань.

Ну и пусть! Буду ждать внуков, раз ничего большего не остается. А он…

–  А он пускай сам решает, с кем и куда. Очень надо вмешиваться. Не факт, что фифа его единственная и неповторимая. Нет предела совершенству! Одну переступил, на второй вряд ли остановится, –  злорадствовала я, искренне желая сопернице  той же участи.

 

Вот только легче от моего злорадства и, казалось бы, здравых намерений не становилось. По ночам в душу энергично вгрызались отчаяние, боль и сомнения. Уснуть удавалось только после ударной дозы спасительной валерьянки. И тогда я вынуждена была наблюдать за нескончаемой вереницей юных сексапильных красавиц – блондинок, брюнеток, рыжих, каштановых, высоких и низеньких, толстых и стройных.

Вот бы все мои ночные страдания оказались вещими, и мой благоверный оказался растоптанным этим разномастным стадом!

–  Ну, хватит! – прервала мои вынужденные мазохизмы вторая моя подруга Раечка. – Опустилась донельзя, без слез не взглянешь. Ты вообще в курсе, что клин вышибают клином.

–   Ты на что намекаешь?   –  на тот момент я не созрела для мести.

–  На счастье, –  пожала плечами подруга. – Дай ему развод и подыщи себе замену. Пока окончательно в старуху не превратилась.

–  Так ведь он развода не просит.

–  Сама предложи. Не ждать же сто лет, пока дозреет твой помидор.

– Нет, сама я не могу.

–  Тогда терпи до последнего пришествия. Или припри к стенке и выясни, что, где и когда. Или убей соперницу.

–  Рая!

–  Я уже сорок лет Рая.

–  Сорок шесть.

–  Попрошу без подробностей. И не переводи с больной головы! На чем остановишься?

–  Не имею представления. Но выяснять отношения и совершать преступления не собираюсь.

–  Тогда соверши глупость.

 Глупость показалась мне наиболее простым способом решения проблемы. И я отправилась в гости к Андромеде.

 

Начало мая на Кавказе еще не сезон. Скорее, его предвкушение. Но любителей цветущих экзотов, прохладного моря и незагорелых женщин хоть отбавляй.

–  Если что, звони, –  напутствовала подруга, –  по первому зову явлюсь. Как Сивка-Бурка. И помни: процесс обольщения может быть непредсказуем. Так что не падай духом и не стесняйся импровизировать.  В пределах разумного. Подробности мы уже обговорили. Надеюсь, не пропадешь. Бусь!

 

Конечно, я волновалась. Не каждый день мужчин соблазняю. Не каждое, не побоюсь этого слова, десятилетие.

–  Ладно, первую неудачу воспримем как тренировку. А дальше, как пойдет.

Особые ухищрения из пространного списка профессиональной свахи Ромки не понадобились. То ли с косметикой я угадала, то ли отчаяние читалось в моих глазах.

–  Разрешите? –  рядом приземлился мужичок-с-ноготок.

Впрочем, до сказочного персонажа он не дотягивал. По всем статьям: был лыс, толст и стар. Лет шестьдесят. Нет, на подобные жертвы я не способна.

–  Не разрешу, –  мягко возразила я. – Я жду своего кавалера.

Не солгала! Уже легче. Терпеть не могу отказывать людям. Но не соглашаться же! Придется привыкать. Кто знает, сколько таких вот неподходящих под объект измены падет невинными жертвами моего кратковременного очарования.

 Мужчина огорченно развел руками и удалился. А все не так страшно. Одним больше, одним меньше. У меня сорок восемь часов впереди. Справлюсь.

 

Второй  желающий объявился часа через два. Я успела станцевать два быстрых танца, съесть   две порции мороженого и пожалеть о двух не обративших на меня внимание красавцах.

–  Разрешите? – на этот раз меня пригласили на танец.

Кавалер был совсем неплох: высокий, импозантный. Примерно моего возраста. Симпатичный. Аккуратный.  Воспитанный. Повезло, так повезло!

 

На втором танце он предложил пройтись по набережной. Я согласилась.

Прогулка длилась не более часа. До первого поцелуя. Я вспыхнула спичкой.  Отпрянула.

–  Простите, я так не могу!

И помчалась прочь, сбивая каблуки. Благо, что не коленки.

Остановилась недалеко от  Ромкиного дома. Почувствовала себя полной дурой.

–  И чего сорвалась? Могла бы и потерпеть! Подумаешь, чужой мужик. Привыкла бы. Не самый плохой вариант.

Но и не самый хороший, раз меня так заплющило. Ладно, проехали. На сегодня, пожалуй, хватит. А завтра мы пойдем дальше. Обязательно пойдем.

 

Воображение рисовало картину мести, нарисованную медовой акварелью. Все получалось не слишком четко, зато нежно и сладко. Слайд-шоу на тему супружеской измены. Кстати, неплохо бы зафиксировать все на фотографиях. А потом, при случае, устроить так, чтобы Олежек увидел.

Хотя нет, к чему ему эти подробности. Я сделаю это для себя. Так надо. Так будет легче пережить неверность мужа. Ну, и все остальное.

 

Увы. Следующий вечер принес лишь пустые переживания и хлопоты. Нет, претенденты были. И были разные – на любой вкус и цвет. Почти как  не дающее мне спать спокойно Олежкино стадо. Но до адюльтера дело так и не дошло. Допустить в свою постель постороннего мужчину я не смогла. Да что там в постель!

 

В обыкновенном танце ощущение чужих рук на теле воспринималось мною как нечто подобное ползающим по коже пресмыкающимся. А ведь раньше я с удовольствием танцевала. С разными партнерами.  Не считала это чем-то зазорным. И с мужем никак не связывала.

Или все дело в моих далеко идущих намерениях?

–  Ничего у тебя не получится, –  резюмировала Ромка, наблюдая за моими страданиями. – Ну не создана ты для оперативной измены. Настроиться надо. И не только. Как я понимаю, для успеха необходимы, как минимум, любовь и время. Увы, придется отложить твое мероприятие до лета. Вот приедешь в отпуск, подберем тебе подходящего кавалера, и не торопясь…

–  Спасибо, родная! – я обняла и расцеловала подругу.

Здорово, когда тебя понимают! И поддерживают. Но никто не понимает  тебя так, как ты сама. Особенно, если на понимание хватает времени. И любви.

Мне хватило. И того, и другого.

 

Ночной поезд вез меня домой. К родному дому. К близким и любимым людям.

Мне не спалось. Мысли стучали в висках, соревнуясь  в ритмичности с вагонными колесами.

Ну, не получилось  и ладно. Поторопилась. Учту.

Приеду, определюсь, уходить или остаться. Возможно, наберусь смелости, и спрошу. Или не буду спрашивать. Приму все, как есть. А вдруг, не было у него ничего? Может, и правда на работе задерживается. И в командировках.

 Сын квартиру строит, денег не хватает. Олежек у меня щедрый до безобразия.

 Или не у меня? Ну и пусть, все равно щедрый. Сыну поможет. Да и меня в беде не оставит. Даже если уйдет.

В темноте за окном мелькали плохо различимые силуэты спящих домов, бесконечных проводов, каких- то ограждений, яркие огни фонарей. Половинка луны то пропадала в толще серебристых облаков, то подмигивала мне единственным своим  глазом. Путалась в проводах и ветках деревьев.

Мне бы ее проблемы!

А впрочем… тут со своими бы разобраться.

 

Вот переживаю почем зря. Мотаюсь из стороны в стороны. Глупости всякие придумываю. Ну какая из меня изменница? С чужим мужиком меня разве что на пустой флирт хватит.

Навожу на Олежека всякую напраслину. С чего я вдруг решила, что он изменяет? Он же у меня тюфячок домашний.  Валенок.

Или я ошибаюсь? Проворонила мужа на фоне необоснованной самоуверенности.

Или та другая постаралась. А что? Олежек мужчина видный. Ухоженный. Положительный. Практически бриллиант, тщательно ограненный долгой семейной жизнью. Просто так такие подарки судьбы  на дороге не валяются. Как тут не прибрать к рукам.

 Или вот еще…

 

До рассвета вместе с луной мы просчитали не один десяток вариантов. В конце концов, мне надоело копаться в несуществующем непонятно чьем грязном белье. Тут бы в другом определиться. Ну, изменил. Ну, ошибся. Или влюбился. Или обманули его.

Мне-то что со всем этим делать? Отпустить? А если он без спросу уйдет?

А если вернется?

Простить? Впустить?

 

–  Ну как? – выдохнула Раечка, помогая мне спуститься с вагонной подножки. – Изменила?

Проводница посмотрела на меня с интересом.

Я покрутила пальцем у виска: нашла, где спрашивать. И потянула чемодан по перрону.

–  Не томи… –  ныла где-то сзади подруга.

–  Да ну тебя!

–  Что и требовалось доказать, –  облегченно вздохнула Рая. – Тоже мне изменница! Да на твоем лбу четко, на трех языках написано: никому не обломится.

 

 Ну и ладно, проглотила я только что поставленный диагноз. Зато теперь я точно знаю: изменщица – это женщина, которая  способна изменить только в мыслях. И то не до конца. Насчет прощения пока не знаю, но очень похоже, что прощение дается этим самым изменщицам гораздо легче, чем измена.

И вообще, откуда я взяла…

 

Похоже, меня понесло по кругу. Это в который раз?

В кармане пискнул телефон. На дисплее появился пестрый котенок с бабочкой на носу. И надпись: любимый. А ведь правда: любимый. Вот с этого и следовало начинать. И за любовь мы еще поборемся! Если потребуется, конечно. Ведь не факт, что потребуется…

–  … правда, Олежек?

–  Разве я могу с тобой не согласиться?

Похоже, все разъяснилось само собой.

–  Поторопись, милочка, –  махнула я замешкавшейся у перехода подруге и распахнула дверцу такси. – Не хочется на работу опаздывать. А мне еще завтрак для своих гавриков готовить.

 

15.03.2016