Кабанчик.
Это прекрасное шабатнее утро мы с женой начали с прогулки вокруг нашего маленького городка, по пешеходной дорожке. Воздух, омытый и отфильтрованный вчерашним зимним холодным дождём был напоён терпким запахом мимозы, которая в этом году расцвела необычно рано. Его хотелось вдыхать не спеша, пить маленькими глотками, насыщая свой организм пьянящим запахом чистоты и покоя. Дорожка проходит параллельно автомобильной трассе. Над дорожкой нависают кроны восточных платанов и акаций, олив, ливанских кедров, дубов, смоковниц, финиковых пальм. От шоссе, гуляющих отделяют кусты вечно зелёного олеандра, бугенвилии, сабры, розмарина и граната.
На каменных глыбах, между городом и пешеходной дорожкой, совсем не опасаясь людей, расположились семейства даманов. Казалось, что у них недавно прошла утренняя поверка, после которой они просто наслаждаются своим бытием, греются на солнышке и думают о чём-то вечном. Недалеко от них, по начавшей уже зеленеть травке, степенно прогуливаются парочками сороки в поисках хлеба насущного. С дерева на дерево с заполошным писком, тоже парочками, перелетают крупные зелёные попугаи с красными клювами. Всё-таки природа не любит одиночества. Попугайчики смешно берут одной лапкой ягодки, сжимают их коготками и выедают внутренность, затем без сожаления сбрасывают на землю кожуру.
Город наш небольшой. Ему всего каких-то пятьдесят лет, и живут тут всего каких-то восемь тысяч душ. Обитают, в большинстве, в не очень больших домиках – коттеджах. Обойти город по кругу ─ шесть километров. Ну, это если не заходить в промышленную зону, которая находится чуть в отдалении. В некоторых местах город разбавлен районами с солидными виллами, которые зачастую с трудом втискиваются в отведённый для их застройки участок. А в центре города, заметьте, вероятно, нам это в будущем повествовании ещё пригодится, со времён большой алии имеется несколько улиц амидаровских многоквартирных трёхэтажных домов. Чтобы вас не грузить всякими терминами, скажем просто, государственные квартиры для пожилых и не очень людей, малоимущих и не очень, или кому как повезёт. А повезёт, это скорее о тех, кто умеет кем надо прикинуться и продвинуться в очереди на получение.
Раньше, во времена большой алии, амидаровские квартиры выдавали быстрее и веселей. Говорят, бывали даже "золотые" времена, когда прямо в аэропорту мэр вручал ключи от небольших двухэтажных домиков или квартир в трёхэтажках ничего не понимающим и опешившим репатриантам, при условии, что они прямо сейчас поедут жить в наш славный городок. Нате вам на блюдечке с голубой каёмочкой. А чуть позже, пока ещё не совсем "поправевшее" государство позволяло счастливчикам выкупать это и так за дарма полученное жильё, в вечную собственность с правом наследования за совсем символические по нынешним меркам цены. И, представьте себе, ключи с блюдечка брали не все, некоторые даже воротили свои шнобели, и не всегда еврейские…У многих прибывающих в голове сидел ещё советский (когда квартиры были дармовые, пусть и очередь на них была порою пожизненная) и постсоветский ценник (когда квартиры меняли на подержанные иномарки). И потому думали: наверняка разводят, вот так сразу, без всякого выбора предлагают невесть что и зачем? Нет, спешить не будем, подождём и выберем чего получше и покраше. Раз по прилёту такое дают, то тут явно обман, скинуть хотят ненужный товар, а тот, что получше, припрятали, поди, для своих. И вообще, поговаривают (слухами земля полнится), к пятидесятилетию государства, по-любому, каждому подарят по отдельной квартире, простят все машканты (льготная государственная ссуда на покупку квартиры) и сделают колоссальные подарки …
Да только те времена давно канули в лету, и мы их, увы, не застали. А потому и живём в купленном нами домике, не имеющем к государственному жилью никакого отношения. Никто уже давно ключами от квартир и коттеджей не бросается, а цены на них давно перешагнули все мыслимые и немыслимые миллионные горизонты и продолжают стремится в неведомую высь, особенно, после недавно объявленной всенародной борьбы с дороговизной жилья. А если порой и замирают на месте, то только для того, чтобы потом рвануть вверх с новой силой…
И вот в нашем прекрасном городке, который старожилы раньше называли самым интеллигентным городом Израиля, произошла эта любопытная история, рассказ про которую мы вроде бы уже и начали. А почему самым интеллигентным? И почему раньше? А потому, что ехали жить сюда, в большинстве, люди образованные, особенно после того, как тут был объявлен и создан один из немногих технологических центров израильских стартапов. И сюда поехали многие из вновь прибывших репатриантов. И ничего страшного, что некоторые, будучи в "совке", в лучшем случае, обыкновенными кандидатами наук, объявляли себя докторами. А многие не несли никакой новой бизнес-идеи, а пытались выдать за таковую чужую, уже давно разрабатываемую кем-то в Советском Союзе или отфутболенную социалистической экономикой якобы за ненадобностью, выдав её за свою собственную. Это всё обычное дело, особенно, когда пахнет дармовыми деньгами, которые первое время раздают направо и налево.
По истечении определённого времени вся "шелуха", как и бывает в нашей грешной жизни, канула в небытие, и на "поверхности" в промышленной зоне города осталось несколько успешных, продолжающих работать и развиваться до сих пор бизнесов, выросших из стартапов... Ну а город, независимо от этого, продолжает жить своей жизнью. Сюда поехали и едут сейчас не только лжеучёные и учёные, а обычные люди во всём своём израильском многообразии. А в нашей истории героем повествования стал выходец из самого что ни на есть украинского города Чернигова.
А теперь вернёмся в шабатнее утро. Город ещё спит, тишина, машин на дорогах почти не видно. Потому как евреям в шабат предписано Всевышним ничего не делать, отдыхать. Но, позволю себе покаяться за весь народ израилев, грешны мы, отдыхать по предписанию сверху не умеем и нарушаем, занимаемся спортом, смотрим телевизор, пользуемся интернетом, готовим вкусную еду, гуляем по торговым центрам, сидим в ресторанах, едем на природу, разжигаем мангалы и готовим на них бассар аль аэш (мясо на огне).
И вот гуляем мы по окраине. Хотя слово "окраина" для города, построенного посреди первозданной природы и охраняемого государством природного заповедника, вовсе не подходит. Окраина тут кругом. Первый год в Израиле, прожитый нами в центре страны, в районе большого Гушдана, в Петах- Тикве, как-то не придал нам ощущения опасности от окружающей природы. Мы слышали, что в Израиле есть змеи и прочая живность, но нам казалось, что это где-то там, далеко, ну никак не тут, на берегу моря или в парках, пусть даже и посреди эвкалиптового леса, а уж тем более, в благоустроенных и не очень районах города. И даже когда мы ходили в поле на окраине Петах-Тиквы собирать арахис, оставшийся после сбора урожая, мы не думали ни о какой опасности. А зря. Сейчас-то знаем точно, что центр Израиля не освобождает его жителей от угрозы, которую несёт не только террор, но и окружающая природа.
А тут бывшая хозяйка нашего дома разоткровенничалась, "добрая её душа", конечно, после получения от нас всей причитающейся суммы, что тут полно разных гадов. Вот буквально несколько недель назад видела огромную змею прямо возле дома. А ещё за несколько месяцев до этого соседский кот, якобы, спас ей жизнь, убив ядовитую цефу. Скоро мы убедились, что она, не смотря на то, что зачем-то нас пугала скорее всего в силу своей природной вредности, не врала. Здесь и правда, имеются и скорпионы, и сколопендры, бегают по округе шакалы, лисы – иногда бывают и бешеные, и, как оказалось, популяция волков у нас самая высокая в мире на квадратный километр, а дикие кабаны иногда, когда их долго не отпугивают, захаживают на окраины и не только. В самые ближайшие годы нашей жизни на новом месте со всеми этими близкими "друзьями" человека мы не преминули встретиться воочию, причём, совершенно без нашего на то согласия и не единожды. Не могу сказать, что это нас сильно пугает или напрягает, просто мы стали другими, привыкли быть всё время настороже, смотреть всегда под ноги и по сторонам и не более того. Вот недавно осенью, встретив лежащего на тротуаре скорпиона и решив прикончить его, всё-таки рядом гуляли дети, я буквально через десять метров после этого чуть не наступил на цефу, чудом перескочив её, и то только благодаря жене, идущей рядом и в последний момент заметившей опасность. Что стало с ядовитой змеёй, сообщать не буду, у нас их защищают больше, чем людей.
Этот шабат запомнился мне надолго…. Ну да ладно, перестану вас мучить и постараюсь наконец-то перейти к самой сути вопроса.
Внезапно утреннюю тишину нарушил визг тормозов, звук глухого удара, хлопанье дверьми автомобиля и какая-то ругань. Через несколько минут мимо нас по шоссе проносится грузовик, и опять тишина. Мне не терпелось посмотреть, что там произошло.
Подходим к месту, откуда был слышен удар, и видим лежащую на краю дороги довольно-таки крупную тушу кабана. Подходить ближе и рассматривать мы не стали, продолжили свой путь дальше. Сказать, что увиденная картина нас чем-то удивила, так нет. Конечно, столкнуться с диким животным на дороге в наших краях не является обыденным делом, но такое встречается. И я тут знаю многих, кого не минула сия чаша. Сам я несколько раз был на грани столкновения. Однажды ─ с внезапно возникшим перед машиной стадом кабанов, один раз чуть не столкнулся на повороте с мирно стоявшей на краю дороги косулей, ну а шакалов и лис, перебегающих дорогу перед носом твоей машины, и не сосчитать. Но мне лично как-то везло (тьфу, тьфу, тьфу, чтобы не сглазить), и я успевал вовремя остановиться или просто объехать неожиданное препятствие. Запомнилось, как переехал переползающую дорогу огромную змею. Скорость была большая, и я просто не успел затормозить. Ощущение, что колёса проехали по какому-то не очень толстому полену. Как же я удивился, когда в зеркало заднего вида увидел, как ни в чём не бывало продолжающую свой путь, рептилию.
Опять тишина и прохлада поглотили нас, и мы уже почти забыли про только что сбитого кабанчика. И тут я увидел медленно шагающего навстречу старого знакомого, Семёна, думающего о чём-то своём… Когда-то, в первые годы жизни в городке наши пути пересеклись ─ мы работали с ним на одном предприятии. Ну а сейчас просто здоровались при встречах и не более того. Семён, родом из Чернигова, казался мне ярким представителем прошедшей советской эпохи. В ней он работал таксистом, но не простым ─ возглавлял партийную организацию таксопарка, о чём мне не преминул сообщить черниговский "доброжелатель", работающий в Израиле рядом с Семёном. Я не был с Семёном близко знаком, но, по моему мнению, человеком он был не однозначным. Как говорят, не всё в нём было белое и далеко не все чёрное. С одной стороны, он мог легко кому-то чем-то помочь, причём, даже бескорыстно. Многим он помогал с ремонтом машин, так как неплохо разбирался в них. Машины очень любил, порой мне казалось, больше, чем людей. А с другой стороны ─ любил захаживать к начальству, проявлял, так сказать, инициативу снизу, иногда мог донести до сведения начальства о ком-то нерадивом, по его мнению, кто не соответствовал его критериям и понятиям, мог кого-то попытаться прилюдно отчитать, "прочитать ему кодекс строителя коммунизма", иногда в довольно-таки грубой форме. Чувствовалось, что его партийное прошлое не умерло в нём, а просто приобрело в Израиле новые формы. Ну, в общем, такая фигура предпенсионного возраста…
И вот, увидев идущего мне навстречу Семёна, я почему-то сразу вспомнил про лежащего на обочине хряка и сопоставил это с тем, что мой знакомый всю свою сознательную жизнь прожил в Украине. А много ли вы видели бывших жителей Украины, которые не любят свининку? Мне вот как-то совсем по-жизни не везло, не встречал. Те, которые заявляли об этом, при более пристальном рассмотрении, оказывалось, что лукавили. И трудно их не понять, как совсем закрыть роток на замок, если, вспоминая своё детство, молодость, а порой и зрелые годы, у них перед глазами непроизвольно возникала картина: чёрный хлебушек с хрустящей корочкой, лежащий рядом шмат сала, того, что само тает во рту, очищенные зубчики чеснока, издающие своеобразный аромат, который, смешавшись с запахом свежего хлеба и розовеющего сала, просто кружит голову, большая бутыль горилки, не какой-то там мутной сахарной из "буряка", а хлебной, чистейшей, как слеза, солёные огурчики…И что? Скажете, если вы на самом деле из Украины, у вас от этой картины слюнки не потекли?
─ Семён, доброе утро!
─ И вам такое же, ─ важно ответил Семён и собрался уже было пройти мимо.
И чёрт меня дёрнул продолжить:
─ А давно ли ты, Сёма, кушал свежую свининку?
─ А что? ─ как-то растерявшись, ответил по-еврейски, вопросом на вопрос, мой собеседник.
Я заметил, что глазки у него как-то просияли.
─ Да тут недалеко, на обочине, лежит здоровенный хряк, его только что сбил грузовик, почти перед самым нашим носом.
Глаза Сёмы уже просто загорелись неподдельным интересом:
─ И где он?
─ Да я тебе говорю, вон там, за тем поворотом, прямо на обочине.
─ И что, хряк?
─ В смысле?
─ Мужик или баба? Что непонятного?
─ Сёма, извини, я его на наличие бейцим (яиц) не проверял, ты уж сам как-нибудь.
─ Спасибо, что сказал.
─ Не за что, кушай на здоровье, ─ в шутливой форме ответил я.
И мы расстались…
Сёма уже быстрым шагом, почти вприпрыжку продолжил свой путь в противоположную от нас сторону.
─ Да, кажется, он явно заинтересовался, ─ подумал я.
Увы, я оказался провидцем, но я и представить себе не мог, как не мог и Семён предвидеть до конца всех последствий.
Семён и вправду без особого труда нашёл бездыханное тело кабанчика. Туша оказалась крупной, к тому же это была кабаниха, значит, мясо вонять не будет, и это уж и вовсе обрадовало его. Он тут же позвонил сыну, который жил в том же доме, что и он. Сын спросонья долго не мог понять, что хочет от него отец и зачем он ему понадобился в такую рань в единственный выходной. Семён злился на непонятливого сына, но потихоньку до того стало доходить, что всё-таки хочет от него отец и где он находится.
─ Максим, бери ключи от моей машины и дуй ко мне быстро. Да, заскочи за Димкой, боюсь вдвоём не сдюжим, тут туша килограмм за сто явно. Сейчас ему позвоню и всё объясню, пусть тоже подсобит, не чужой чай.
Семён связался с Димкой и ещё дольше, чем сыну, объяснял зятю, что он от него хочет в такую рань.
Как жрать сало, привезённое с Украины, так за уши не оттянешь и объяснять ничего не надо, подумал он про сына и зятя. Ничего, не развалятся, подсобят. Мы этого кабанчика разделаем, как родного, тушёнки, колбаски наделаем, мясца покушать, фаршик, ливер, надолго всем хватит. Не за так едут…
Семён стоял возле кабанчика и вспоминал своё голодное детство, молодость и зрелые годы, прожитые на Украине. Вспоминал своих родителей, их дом в глухой украинской деревне, хлев, в котором содержалась скотина, и где в лучшие времена выращивали нескольких свиней. Вспоминал, как в день, когда собирались освежевать одну из них, в доме родителей собиралась вся родня, и как скворчала на сковороде свежайшая свининка, а на столе уже стояла потная пузатая бутыль свежевыгнанного первача, как делили между родственниками куски разделанной туши, и как все были счастливы тогда. А тут счастье, можно сказать, само под ногами валяется…
Позади него прозвучал сигнал автомобиля. Семён обернулся и увидел подъехавшую его собственную новенькую, всю сияющую на солнышке, совсем недавно купленную машину, за рулём которой сидел сын, а рядом с ним зять. Семён с любовью оглядел свою "красавицу". Он очень долго выбирал, раздумывал, сравнивал, в какую марку вложить свои "кровные", пока не остановился на этой модели: экономичной, но одновременно довольно мощной, с большим багажником.
─ Это моя последняя машина в этой жизни, ─ говорил Семён соседям и завистникам.
Он похвалил сына с зятем, вылезавших из машины:
─ Молодцы, оперативно, даже и не ожидал, что вы так швидко(быстро) справитесь.
─ Так, батя, ты мёртвого подымешь, якщо тебе трэба, ─ отозвался на похвалу совсем недовольный такой ранней побудкой сын, который вчера до поздна участвовал в довольно-таки обильном застолье у своего знакомого и, конечно же, немало "принял на грудь", от чего голова его жутко "трещала".
В разговорах между собой они всегда вставляли украинские словечки, а иногда просто переходили на украинскую речь, которой неплохо владели в той жизни, что, по их мнению, ещё больше сближало их родственные души. Но, когда рядом с ними был зять-сибиряк, как-то не совсем понимавший украинский язык, они ограничивались несколькими сочными украинскими словечками.
─ И что с этим робить? Батько, ты совсем с глузду зьихав? (Что с этим делать? Отец, ты совсем рехнулся?), ─ сын пнул ногой тушу, лежащую позади автомобиля.
─ Дурень ты! Ти у тебя под ногами мясо лежит дармовое, колбаса, тушёнка, сало. Зараз закинем в багажник. Заедем додому. У меня горилка дома, возьмимо(возьмём) ножи, топорик, отъедем на природу, опалим, оскоблим, разделаем. Потом цилый рик (целый год) жрать будете.
─ Горазд батько, с тобой легче согласиться, чем спорить. Бошка у меня болит, потим поидемо до тебе (поедем к тебе). Будешь лечить? Аппарат у тебя на мази?
─ На мази, сынку, на мази, працуе (работает) як Калашников выпуска 47-року(года). Тильки (только) заправляй и горилку отримуй (получай). И тебя полечу и его, ─ Семён указал на молчавшего и ещё не успевшего проснуться зятя, плохо понимающего, что происходит. ─ И с собой дам, не переживай. Ты меня знаешь.
С большим трудом им удалось закинуть совсем не маленькую тушу в багажник. А дальше они стали действовать по только что намеченному и утверждённому Семёном плану, принятому единогласно. Голосовавших против и воздержавшихся в их дружном коллективе замечено не было, а зятю слова и не давали.
Семён с сыном жили в районе, застроенном амидаровскими (государственными) квартирами, в одном из трёхэтажных домов и даже в одном подъезде. Только семья сына жила этажом выше. Когда подъехали к дому, Семён дал команду сыну с зятем сидеть. И шутливо добавил:
─ Сторожите кабанчика, чтобы не вздумал убежать. А я сейчас, мигом, возьму, всё что надо и поедем.
Мы с женой решили в конце прогулки зайти к её родителям. Они живут в амидаровской квартире, полученной от государства после долгих лет мытарств по съёмным квартирам. И каково же было моё удивление, когда выйдя на их улицу, я узрел выходящего из своего подъезда Семёна с каким-то большим мешком в руках. Как это он успел так быстро обойти круг, ведь его путь должен был быть раза в три длиннее нашего? ─ подумал я. ─ А ходим мы всегда с хорошей скоростью, превысить которую способен далеко не каждый, а пожилой Семён точно не мог передвигаться быстрей нас.
Но сейчас он быстрым шагом направлялся к своей машине, стоящей напротив подъезда. На скамеечках возле домов уже расположилась вечно любопытствующая публика, желающая быть в курсе всех местных событий. И это не только бабушки и дедушки, но и просто соседи. Причём, в основном, русскоязычные, хотя в амидаровских домах живут не только выходцы из бывшего Союза. Но привычка сидеть возле домов на лавочках, наблюдать за всем происходящим и "перемывать косточки" соседям больше всего присуща представителям нашей алии.
На этот раз им всем здорово повезло, ведь на вскоре развернувшееся действо, если знать заранее, стоило продавать билеты как минимум за месяц до его начала, особенно, в первые ряды. А тут оно разворачивалось на наших глазах совершенно бесплатно.
Семён остановился у машины, и тут раздались громкие непонятные звуки. В первые секунды мне показалось, что кто-то крепко храпит, но как-то по–свинячьи: х-р-р-р, х-р-р-р…, с причмокиванием. Я оглянулся на ближайшие к нам окна рядом стоящего дома, пытаясь понять, где живёт автор столь необычного "романса". Но тут последовали мощные глухие удары. Теперь стало понятно, что они вместе с храпом исходили от машины Семёна. Она заходила ходуном, удары изнутри усилились, хрюканье стало носить возмущённый характер.
Я уже стал догадываться о причине происходящего, но всё ещё сомневался, что такое возможно. По-видимому, поверить не мог и Семён.
Вдруг на несколько секунд всё замерло. Затем раздался мощнейший удар. Крышка багажника затрещала и изогнулась, образовав горб. Все сидящие на улице соседи, вечно любопытные бабки и дедки обратили свои взоры на происходящее, некоторые из них пососкакивали со своих насиженных мест. К окнам близлежащих домов прильнули те, кому посчастливилось не спать в столь довольно-таки раннее и тихое до этого момента шабатнее утро.
Раздался ещё один, более мощный удар. Крышка багажника стала похожа на макет баварских Альп. И опять всё замерло, и даже прекратилось хрюканье. Я подумал, что на этом представление закончилось. Но не тут-то было. Раздался, нет, это уже был не удар, это был хлопок, выстрел. Крышка багажника взмыла ввысь и приземлилась метрах в пяти от машины, к счастью, не задев стоявшего рядом, как памятник, Семёна. И тут же, вслед за улетевшей частью багажника, на крышу машины запрыгнула туша большого животного. Народ ахнул так, что этот ах понёсся по улицам города, словно эхо от разорвавшейся израильской самонаводящейся ракеты класса "земля-земля", частенько испытываемой на полигоне, что напротив города.
А прямо перед нами "рисовалась картина маслом". Я бы назвал её "Приплыли" или " За что боролись, на то и напоролись".
Кабанчик гордо стоял на капоте семёновой машины. Если кто бывал в Мюнхене и видел там на одной из центральных улиц города памятник кабану, то я могу вам с гордостью сказать, что ту немецкую свинью просто взяли и нагло скопировали с нашей еврейской. Я вот теперь подумываю, не подать ли в международный суд иск за такой явный плагиат. Тот немецкий кабанчик нагло смотрит в лицо любому случайному прохожему, а наш еврейский уставился в глаза продолжающему тупо стоять на месте Семёну. Мне хотелось уже посоветовать Семёну потереть на счастье торчащий свиной клык, который у немецкого кабанчика от частого прикосновения туристов стал "золотым", но более умные соседи дружно закричали ему: "Беги, что стоишь, старый дурак? Прыгай в машину!"
Но Семён как будто продолжал играть с кабанчиком в знакомую всем с детства игру "кто первый моргнёт". Первым сдался кабанчик, он зарычал, по-своему, по-свинячьи, но поверьте, очень убедительно. И Сёма наконец "проснулся", кинул на землю мешок и запрыгнул в машину на переднее сидение, рядом с сыном, безжалостно резко захлопнув дверь своей, ещё недавно совсем новой машины.
А кабанчик наверно почувствовал себя центром Вселенной, королём, победителем, затопал, стал тыкать своим не совсем кошерным рылом по машине. Он пытался вскрыть её своими клыками, как консервную банку. Но вскоре, убедившись в бесперспективности сего мероприятия, но при этом превратив крышу в подобие стиральной доски, победно, как-то не спеша, спустился на капот, а потом соскочил на грешную землю. Все это сопровождалось грохотом его мощного тела, которое было в самом расцвете сил и вовсе не собиралось, как некоторые наивно подумали, покидать этот мир.
Он, казалось, уже потерял интерес к Сёминой машине, отошёл от неё, сошёл на зелёный газон и стал мирно ковырять землю, оставляя после себя глубокие ямки и перевёрнутый к верху кореньями дёрн. Через несколько минут двери уже не очень новой машины открылись и оттуда выскочили с одной стороны Семён, с другой сын и зять.
─ Это пи..ец! Ну что, батя, поел свининки? ─ обратился сын к отцу.
Весь красный от прилива крови и от увиденного ущерба Семён схватил с обочины здоровенный булыжник и со всей злостью запустил его в мирно пасущегося кабанчика. И надо же, попал ему прямо в голову, в область уха. Кабанчик слегка вздрогнул, нехотя повернул в сторону Семёна своё рыло. Медленно развернулся, зарычал, боднул ещё раз землю, издал воинственный рык и двинулся в сторону обидчика, потихоньку увеличивая скорость.
─ Батя, сигай в машину, ─ крикнул сын и тут же сам запрыгнул со своей стороны.
Зять последовал его примеру. Семён как бы не хотя заскочил в машину перед самым носом разъярённого кабана. На этот раз тот с наскока впечатал своё рыло прямо в захлопнувшуюся перед его носом дверь, придавая ей совершенно "новый товарный вид", и вовсе не собирался на этом останавливаться. Он стал таранить машину раз за разом всё сильнее и сильней. Потом опять отошёл, зашёл спереди, разогнался и нанёс сильнейший удар по когда-то новому авто. В стороны полетели решётки, номер, затрещал радиатор, полился на землю тосол и ещё какая-то жидкость. В это время завыла сирена приближающейся полицейской машины. Это кто-то из сердобольных соседей, видя творящийся беспредел, успел вызвать стражей правопорядка. Ну а кабанчик, как нашкодивший вволю хулиган, испугавшись непонятных звуков, развернулся и сиганул к ближайшей окраине. Он растворился в бескрайних просторах нашего природного заповедника, который граничит с Сирией, Ливаном и Иорданией. Так что кто его знает, может он уже поменял гражданство и рассказывает где-нибудь там, "за бугром", своим сородичам, как он терроризировал еврейское государство.
P.S.
Страховая компания категорически отказалась возмещать ущерб за пришедшую в негодность и не подлежащую восстановлению машину Семёна, так как он не смог правдоподобно объяснить, где, как, кем и при каких обстоятельствах машине был причинён такой колоссальный ущерб.
И если, не дай бог, кто-то захочет пробудить в Семёне зверя, то ему будет достаточно спросить, почём нынче в Израиле свининка.
Говорят, что он теперь стал первым русскоговорящим израильтянином, не соблюдавшим ранее кашрут, будучи выходцем из Украины, теперь на дух не переносит свинину и в рот её не берет ни при каких обстоятельствах. Ну а со мной он после случившегося просто перестал здороваться. Ну да, он прав. Ведь это я во всём виноват. Каюсь. Грешен.
Это произведение является художественным, во многом основанном на реальных событиях. Любое совпадение с именами ныне живущих или живших когда-либо людей и событиями является случайным.
Radislav Askotski.
Январь 2017 год.