Светкина война
- Светка, хочешь сняться в кино?
- В кино?
- Да, в настоящем кино…
Светка любила позировать, любила улыбаться, и очень огорчалась, если вдруг не
попадала в объектив фотоаппарата. А тут папа предложил ей сниматься в настоящем кино.
- Но, во-первых, ты будешь сниматься в небольшом эпизодике, а во-вторых, тебе
придется поучаствовать в войне.
- В какой войне?
Светкиной мечтой было на то время хоть на один день очутиться в машине
времени. Она бы обязательно покаталась бы в сказочном лесу, например. Но, чтобы
участвовать в войне…
- Ты ведь хочешь стать звездой? А звездам приходится светить глухой ночью,
чтобы случайный путник не сбился с пути. Да и вообще., наверное, тяжело, будучи на
небе, освещать землю: расстояние от неба до земли велико. И вообще, кто сказал, что
быть звездой легко?
Но Светка смотрела военные фильмы. Она знала, что в них обязательно
погибают люди. И она тоже может не вернуться к маме, папе, к бабушкам? Не расскажет
стихотворений, стоя на старенькой табуретке, как на пьедестале?!
- Да не бойся ты так! Ты вернешься живой. Ты будешь видеть пожары, слышать
взрывы. Но ты должна при этом молчать и, согласно сценарию просто идти со своей
мамой в эвакуацию.
- Ой, и мама будет сниматься? Тогда не страшно.
- Да не твоя мама. А ты представь себе, напряги все воображение, что вот, ты
уходишь неведомо куда из того места, где родилась и играла с ребятами. Да еще где-то
рядом взрывы. А еще представь, что у тебя было два брата. Один из них подался в
партизаны, а другой подорвался на мине. Светка, это будет твоя война.
Светкин папа работал киномехаником на киностудии «Беларусьфильм». Он
Часто рассказывал ей о том, как снимаются мультики и детские фильмы, об актерах. А тут
Светке выпала возможность стать актрисой.
Целый вечер отец «разжевывал» дочери нюансы ее небольшой, но такой
ответственной роли. А назавтра настал Светкин час.
Начиналось все со съемочной площадки. Там Светка познакомилась с молодым
актером, которого звали Толик. Но для пятилетнего ребенка он был дядей Толей.
Дядя Толя умел гримасничать и корчить рожицы, а еще лихо озвучивал Винни-
пуха. Но в данном фильме ему выпала тяжелая роль партизана, которого вели на расстрел.
Придирчиво оглядев Светку, режиссер распорядился выдать ей эвакуационный
костюм, а именно, старую трикотажную бабью юбку до пят, такую же линялую блузу и
деревянные башмаки, очень похожие на кандалы, да еще и больше на добрых два размера.
Да еще линялую ситцевую косынку. Хороша актриса! Да в таком наряде ее бы днем
испугались, не то, что ночью… Но самое страшное было ходить в деревянных кандалах,
которые все время выскакивали с ног. Но одно дело ходить по площадке, а другое дело
выехать на место съемки в лес ранним утром.
Полусонную Светку долго смешил в автобусе дядя Толя. Потом Светка бодро
декламировала ему стихи. И вот началась съемка.
Светка вместе с «мамой», одетой соответственно, чапает в эвакуацию из своего
хуторка. На лицах обеих печаль, перемешанная с ужасом. Светка пыталась уронить слезу.
Лес скрылся в дымовой завесе. Светка с мамой уже не содрогались от взрывов, она знала,
что это работают профессионалы-пиротехники. И не боялась далекого пожара. Не боялась
«немецкой» речи, которая выходила из тумана-невидимки. Они с мамой уходили
неведомо куда. Светка представляла, как плакал им вслед уютный старый дом и родной
двор.
И вдруг дочка с мамой видят группу избитых и окровавленных партизан.
Впереди идет откормленный полицай, рядом с ним немец с овчаркой, а сзади еще два
немца в добротных плащ-палатках. И среди партизан идет дядя Толя – такой же избитый и
окровавленный…
- Дядя Толя! – раздается громкий Светкин крик.
Светка вырывает свою руку из маминой, пытается бежать к своему партизану,
но подворачивает ногу и падает на землю.
- Гады, гады! Дядя Толя, дядя Толя! – девочка просто ползает в истерике по земле,
не замечая разбитых коленок и такой же разбитой губы.
А потом все смешалось: лай собаки, взрывы, крик людей. Светка помнит, как к
ней подбежал дядя Толя – такой же избитый и окровавленный, но смеющийся:
- Светочка, ты чего! Вот он я, живой! Это моя роль. Твоя роль – идти с мамой, а я –
партизан.
- Но меня не убьют,- икая и размазывая слезы, прошептала Светка.
- А меня убьют только в кино. А завтра я тебе притащу большой пакет вкуснейших
пряников.
- И конфет,- прошептала Светка.
- И конфет, конечно.
А Светка трогала «кровь» на лице партизана, хотела ее вытереть своими
пальчиками, и, вдобавок ко всему, хорошо измазалась.
- Ефим, вы бы рассказали своей дочери о том, что мы не изверги, никого не
убиваем,- донесся недовольный голос режиссера. Она у вас все буквально понимает.
В общем, хоть ты новое кино снимай... Повтор съемок был назначен на
послезавтра. А в этот вечер родители и бабушка с дедушкой старательно отмывали
Светку, залечивали ее первые раны, перебинтовали подвернутую ногу, поили вкусным
чаем с еще более вкусным пирогом. А потом позвонил дядя Толя и голосом Карлсона
пожелал ей спокойной ночи.
На следующий вечер Светкин папа вновь посвящал ее в киносъемку.
Потом в том же лесу повторилась съемка. На сей раз девочке хотелось улыбнуться
дяде Толе.
- Светочка, ты не должна показывать вида, что знаешь этого человека – сказал ей
режиссер. Ты ведь этим самым его придаешь. А ведь их всех предали…
- Кто? – спросила Светка.
- Он,- сказал режиссер, указывая на откормленного полицая.
Съемки происходили не единожды. После каждого съемочного дня Светка
получала по большому мешку шоколадных пряников, конфет от дяди Толи. Попытался ее
«подсолодить» «полицай» Василий, но Светка бросила огромную шоколадную «Селену»
ему в лицо.
И здесь напрасно ее было убеждать, что Василий – очень хороший и
работящий парень, просто ему досталось такая роль. Увы, не помогало!
А Светка долго носила купленное за съемочные деньги красное платье, которое
напоминало о пройденной ЕЕ ВОЙНЕ!
Светлана ЧАРНАЯ