Лина Богданова
Мальвы цветут
Исповедь хронической нимфоманки
– А у вас миленько, – пробормотала она, бережно раскладывая на
подоконнике свои пышные формы. – И эти мальвы… Обожаю мальвы. Какое
роскошество! Что цвет, что форма! Между прочим, мужчины ценят и всегда ценили
мой утонченный вкус.
И
угождали… Господи, как же они старались угодить!
Левушка
эти мальвы где только не добывал. Приходилось попотеть. В большом городе этих
цветов днем с огнем не сыщешь. Розы на каждом шагу, гвоздики, даже ландыши… А
мне хотелось мальву. Нежно-розовую, с персиковым оттенком. И он с ног сбился,
бедняга.
Да,
умел ухаживать. Как вспомню, так пробирает до самых поджилок. Не говоря уже о
специфических женских органах. Ну, вы меня понимаете…
Аудитория дружно и очень глубоко вздохнула.
– Если уж говорить начистоту, – продолжила она, – то я пользовалась положением. Конечно, у нас
не принято проявлять инициативу в интимных отношениях. Но не ждать же, пока
избранник соизволит! Только не с моим темпераментом. Да-да! И не смотрите на
меня с осуждением! Природу не обманешь. А вы мне не чужие. И потому только вам
я могу открыть свою тайну. Как на духу…
Женщина вздохнула, смахнула со щеки непокорный
завиток, протянула руку к ближайшему цветку. Не сорвала, лишь погладила. Томно,
нежно, многозначительно…
– Чего греха таить, я и сама не прочь завязать
с симпатичным мужчиной романчик. И не с одним. Лишь бы понравился. Проник в
сердце. Встревожил душу. И тело. Верность? А причем тут верность? Да и никого я
не предавала. Как любила, так и люблю. Всех, до единого. И готова по первому же
зову на все. И ни чуточки этого не стесняюсь! Понимаете?
В общем, я классическая нимфоманка, как
принято называть сие вопиющее с точки зрения устаревшей морали явление. Ни
больше и не меньше!
Обожаю красивых и умных мужчин. Темпераментных
и стеснительных. Экзотических и обыкновенных. С чертовщинкой и чисто ангелов.
Жгучих кавказцев и медлительных прибалтов. Загадочных иностранцев и исконных
славян. И даже коллекционирую все, что с
ними связано.
Сколько
их было у меня? Да всех пальцев в этой
комнате не хватит, чтобы сосчитать.
Роберт,
Вано, Шурик, Александр – только не путайте с Шуриком!
Господи, как же мне нравились наши отношения!
Возможно, кто-то сочтет их излишне смелыми и даже вульгарными. Только не я! Почему?
Да
потому что в них не было ни грамма фальши! Женское естество требовало и брало
свое. Мужское порой шло на поводу, а порой брало инициативу в свои руки!
Если
бы вы знали, девочки, как приятно быть любящей и любимой! Как волнительно, как
потрясающе! Взгляды, намеки, движения… как смелы и порочны! Как упоительно
сладостны! Как дерзки! Как обнажающе откровенны!
Между нами не было недомолвок. Не было стен и
преград. Импрессионизм в чистейшем виде! Открытые чистые чувства, мысли,
деяния.
Олег
был первопроходцем… Мы встретились на студенческой вечеринке. Он умудренный
опытом второкурсник, я старающаяся казаться искушенной восьмиклассница. Три
танца, два бокала сухого. О, он знал, что делал! И я уступила. Да, именно Олег
сделал меня женщиной. Научил получать
удовольствие от интимных отношений. Мне было хорошо с ним. Я даже подумывала о
браке…
Но тут
появился Илия. И все началось сначала. О, эти терпкие крымские ночи, о теплые
волны морские, о мягкий песок. Я танцевала босиком на кромке моря. Все в пене и
магнолиях. В Ялте в ту пору найти мальву оказалось невозможно. И Илия осыпал
меня магнолией. До сих пор рядом витает этот головокружительный аромат!
Гремучая смесь запахов… магнолия… табак…перечная мята… Он постоянно жевал
жвачку. Но не так как все, доводя окружающих до кипения. Напротив, его челюсти
двигались на редкость соблазнительно. Как-то нехотя, будто ожидая твоей
поддержки. Слегка провоцирующе.
Илия и двигался также. Как ленивый, сытый,
влюбленный в себя лев. И противостоять зову природы я не смогла…
Мы
проводили на пляже все ночи, а утром старались казаться почти незнакомыми друг
другу. Не доводить же мою маму до инфаркта!
Этот
роман длился всего семь дней. А разве бывают длинны курортные романы? Потом мы
переписывались. Планировали продолжить отношения следующим летом. Но на моем
пути встретился Альберт. И я не стала противиться…
Три
ночи в одной палатке. Под шум водопада и гитарные аккорды. Под дым костра и
шелест прибрежных осин. После сумасшедших спусков по опасным порогам горной сибирской
речушки. Как сладко мне засыпалось в теплых его объятьях! Как ласковы и смелы
были его руки. Как трепетны и требовательны губы. Как возмутительны мои собственные
желания!
Но мне не стыдно, нет. Что естественно, то
естественно. Таким нас создал Творец, такими мы и должны быть, если хотим иметь
свое продолжение. Человек жив, пока жива память о нем. А обо мне забыть
невозможно. Хотя о памяти рано еще… пока есть возможность, мы должны жить
настоящим…
Я так и живу…
Роберт… с ним нас свела судьба в Риге. В
знаменитом Домском соборе. Звучал орган. Мысли и чувства стремились к
заоблачным вершинам. А взгляд выхватил из толпы белокурого атлета с родинкой
над верхней губой и ямочкой на подбородке. За эти интригующие подробности я
готова была прямо с небес отправиться в преисподнюю. И не ошиблась в выборе
маршрута. О, этот обаятельный соблазнитель! Укусы его жемчужных зубок до сих
пор саднят на губах. А как он целовался! Хотелось раздеться прямо на площади и
подставить для поцелуев самое сокровенное! Я едва могла дождаться вечера. Сама
сходила с ума, доводила его до сумасшествия звонками. Бродила попятам, мечтая
сорвать хотя бы один-единственный
поцелуй, не дожидаясь вечернего свидания.
Казалось,
мы созданы друг для друга и будем вместе всегда. Но Роберта угораздило сводить меня на ралли.
И я влюбилась с первого взгляда
А кто бы, скажите на милость, не влюбился в
настоящего “шумахера”! Да, Юрий был хорош в своей невиданной кожаной куртке-косухе, в великолепном
глянцевом шлеме. Высокий, худой, носатый, с тонким нервным ртом и седоватым
ежиком на макушке. В общем, пройти мимо не представлялось возможным. И я не
прошла. Задержалась месяцев на шесть. Скорее даже не задержалась, а помчалась
вместе с ним по крутым виражам трассы. Быстрее, еще быстрее!
Рестораны, дискотеки, вечеринки, интервью. Он
– в эпицентре. Я скромненько на заднем плане. До вечера. Именно тогда начинался
мой звездный час! И я не упустила ни единого его мига! Ни единого… как же
приятно, как упоительно быть любимой! Отдавать себя без остатка. И брать.
Отдавать снова. И снова брать. О, эти взгляды, эти нескромные мысли, эти
возмутительные желания. О, первые слова. О, первые робкие поступки. О, возникающая между тобой и
им связь. Тонкая, не различимая чужим взглядом. Но такая прочная! Такая всепоглощающая…
Дальше идет по нарастающей – вопросы-ответы,
дуэль взглядов, открытость чувств и намерений. Как же я обожаю флиртовать!
Столько сил, столько эмоций! А сколько остается за кадром – только для себя
любимой! Домыслы, фантазии, планы…
А потом взрыв эмоций. Победа! Он твой! Он
только твой! Бери его тепленьким. И делай с ним, что хочешь! А хочется многого.
От собственной храбрости дух захватывает. А от предвкушения желаний и того
больше. И ты манишь и отталкиваешь. Отталкиваешь и манишь. А потом – как в омут
головой – соглашаешься на самое главное! Да! Я имею в виду секс!
Это нечто изумительное, не поддающееся
осмыслению и описанию. Рефлексы, инстинкты… это сильнее нас. О таком лучше
молчать. Чтобы не спугнуть госпожу Удачу. И госпожу Любовь. Ну, вы понимаете, о
чем я…
Кто-то из присутствующих громко сглотнул.
Кто-то громко – оказывается и так бывает – захлопал глазами. Она приняла
потрясение как должное. Резким движением отломила цветок, поднесла к лицу.
– Обожаю мужчин. И не стыжусь ни сколько.
Такая уж я родилась. Такой умру. Вот помню, был у меня один латыш… Крисом
звали… вы и представить себе не можете, что мы с ним вытворяли в полупустом
купейном вагоне скорого поезда “Москва –
Омск”…
– Михеева! – в дверном проеме показалась
медсестра. – На укольчик! Скоренько!
– Обожаю укольчики! – она оставила цветок на
подоконнике и поспешила к двери. – И вообще у вас тут прекрасные условия!
Палаты просторные, кормят хорошо. И этот милый мужчина в гамаке. Как его? Алексей,
кажется…
– Алексей Петрович, – пискнула из угла бабуля в съехавшей на ухо
шляпке.
– Лешенька, значит, – улыбнулась выходящая в дверь Михеева. – Вот
им и займемся. Для начала.
Дверь
хлопнула.
– Это правда что ли, что у новенькой в жизни
штук пятьдесят мужиков было? – покраснев
в тон собственной шляпке пискнула бабуля. Осторожно поднесла оставленный цветок
к носу, шумно вдохнула. Раз, другой, третий. Пожала плечами.
– А то! – ухмыльнулась медсестра. – У вас
по-другому не бывает. Заречная, гинеколог заждался. Летим в двадцать пятый. Иванова,
а Вы чего ждете? Клизмы до семи ставят. А уже без пяти…
Она подхватила с тумбочки поднос с лекарствами
и вышла.
– Во, бабы с ума сходят! И угораздило меня в
эту богадельню устроиться! Мало что все до одной старые девы, так еще и
девственницы!
30.10.2013