Есть кошачий Бог!
Как они пищали в грязном мешке! Василь нёс топить маленьких котят,
которые родились час тому назад… Его мама насильно выхватила их у
кошки Дымы:
– Кудысь нам столько беспородных тварюг? – Еле держась на ногах,
пьяно кричала старая Мамычиха. Корми их, дармоедов. Есть одна кошара и
лады. Покуда мышей да крыс ловит, жрать будет, нет и её туды…
Василь Мамыков нёс не просто мешок с новорожденными котятами, а
свой тяжкий грех. Вот уже подошёл к обрыву.
– Дяденька, не делайте этого! – звонкий девчачий плач смешался с
криком котят. Кажется, они всё понимали.
– Отвали, микроба. И без тебя тошно, – огрызнулся он.
– Ах ты, паскудник. Да я тебя сейчас туда… Отдай мех, гад. Накажет
тебя кошачий Бог.
– Какой такой кошачий Бог? – сплюнул Мамыков. Да забирай всех
задарма с мешком.
– Доченька, не надо плакать… Мы едем домой. Вот только трудно нам
будет. Нужна мама-кошка. Владимир как мог успокаивать свою дочку.
– Дык у Мамычихи и есть кошка. И котята ейные. Сволота Мамычиха
и пьянь. И сынок такой же. Загнала его старая.
– Показывай, где кошка. Ей оставаться опасно у таких нелюдей.
Вадим бросил «бычок» на землю и вместе с Владимиром они пошли
спасать маму-кошку.
Вот и дом старой Соньки Мамыковой или Мамычихи. Покосившийся
гнилой забор и такая ж хата. Сама она сидела на крыльце и лузгала семечки.
– Отдавай Дыму! – потребовал Вадим. Ты же сгнобишь кошку. Тебе
только с крысами жить.
– А нету. Сбегла. И вы пошли вон!
Действительно, Дыма исчезла…
А котят привезли в Толочин, где у наших спасителей был пёс Рокки.
Четыре слепых комочка, две девочки и два мальчика. Сначала им дали
клички: Фима, Сима, Бонифаций или Боня да Вилька. Всех четверых
кормили каждые полтора часа тёплым молоком из шприца, клали на грелки,
укутывали, измеряли температуру. Потом перешли на молочные смеси да
детское питание. Вот они открыли глаза… Вот Боня поколачивает Фиму, а та
чинно переворачивает лапой миску с едой, Сима же постоянно норовила
залезть в миску с водой . Один Вилька занял позицию пофигиста,
наблюдавшего за всем со стороны. Наверное, знал себе цену: накормят, не
оставят голодным, в обиду не дадут. А что ещё надо?!
Дыму тоже подобрали добрые люди. Вот она уже живёт в только что
выстроенном коттедже с почтенной супружеской четой. И в свой час снова
забрюхатела. Ждите пополнения, хозяева!
Всё было бы хорошо. Может, надо и поставить точку во всей этой
истории. Да только что-то случилось с Васькой Мамыковым. Каждый день,
идя с работы домой, он напивался, вваливался , хватал за грудки свою
пьяную мамашу и, еле ворочая языком, недобро сверкал налитыми кровью
глазами:
– Где Дыма? Отвечай, куды кошку сплавила.
– Ты шо на мать ради вонючей кошки руки подымаешь?
– Ты не мать, ты… твою мать. Накажет тебя кошачий Бог.
– Пшёл вон из дома за своей помойной кошкой…
И Василь уехал в город. Почти каждую ночь ему снилась Дыма у
обрыва реки, куда нёс топить её детей. Казалось, она подмигивает ему своим
янтарным глазом да что-то хочет сказать.
Летом собрался он с мужиками на природе. Выпили хорошо. Пошёл
Василь к реке.
– Дыма, я здесь… Сказал он и нырнул.
Оплывшее сине-чёрное тело Василя через пять дней подняли водолазы.
… Только-только на землю пришёл юный рассвет. Он ещё не успел
погладить лёгким ветерком сонные берёзки, освежиться прохладной росой,
как тишину, словно кинжалом разорвало криком:
– Утоп! Ай, горе мне, был сын непутёвый, теперь совсем одна как пень.
Наказал мени Бог, – голосила старая Мамычиха, размазывая пьяные слёзы по
грязным щекам.
Правильно… Наказал Бог… Кошачий Бог, в существование которого
ты не верила. И очень зря.
Светлана ЧАРНАЯ