УКРАЛИ СВЕКРОВЬ ГЛ 9
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Областного прокурора генерала Кайцуни вызвали к губернатору в самый неподходящий для разговора час. Накануне была объявлена в розыск еще одна бесследно исчезнувшая женщина – мать директора градообразующего предприятия губернской столицы, и что было докладывать прокурору о новом происшествии, когда явно затянувшиеся поиски губернаторской матушки, как были, так и оставались на нуле.
Следователь-важняк Семен Пучинян, которого дожидался Кайцуни, должен был явиться с минуты на минуту, а пока прокурор нервно вышагивал по ковру и все думал и думал о том, как планы по поводу его возможного перехода на работу в Генеральную прокуратуру рушатся на глазах. Кайцуни понимал – без поддержки губернатора ожидаемое назначение, скорее всего, не состоится, а с какой стати главному начальнику области молвить за него словечко, если вверенное генералу учреждение справиться с поставленной задачей не может. Готовясь к неудаче на пути к цели, он уже начал успокаивая себя тем, что лучше быть большой рыбой в маленьком пруду, чем маленькой в большом.
-Где Пучинян, когда явится? – нажав кнопку, бросил в селектор прокурор.
-Едет. Уже в город въезжает,- доложил начальник «следаков» Христофор Киракосян. -Только что звонил.
-Что-то медленно едет,- недовольно буркнул прокурор.
Между тем, ехал Пучинян совсем не медленно, он, можно сказать, мчался на всех парах. Только не в город, где ждал его прокурор, а в прямо противоположном направлении. Смена курса возникла неожиданно и пусть Пучинян знал, что генерал ждет- не дождется его с докладом, ехать сейчас в прокуратуру означало терять драгоценное время, соскочить со следа, который он с таким трудом обнаружил, пошел по нему и вот теперь похоже, держит удачу за хвост.
А все началось с разговора, записанного агентом-осведомителем, с которым он встретился сегодняшним утром. Агент «Ромашка», миловидная женщина в брючном костюме, доложила Пучиняну о встрече Герасима Непкяна с женой губернатора Алевтиной Казаровной, состоявшейся в одном из городских кафе, во всех подробностях передала свои впечатления от визуального наблюдения за собеседниками, а затем вручила следователю самое главное - кассету с записью их разговора. И тогда важняк Пучинян взялся раскладывать свой обычный следовательский пасьянс.
Зачем было первой леди области встречаться с ничем не примечательным офтальмологом, да еще на людях, не говоря уже о том, что рандеву проходило в то время, когда на губернаторскую семью свалилось несчастье. Но самое удивительное Пучинян усматривал даже не в этом. Непонятным, если не больше, ему казалось то, что Непкян даже не просил, а, похоже, требовал у губернаторши защиты, которую, судя по всему, она ему обещала, но потом получалось, что слово свое Алевтина Казаровна не держит. Раз за разом прокручивая диктофонную ленту и сопоставляя некоторые ее фрагменты с прослушкой телефонных переговоров Непкяна, Пучинян все больше склонялся к тому, что два этих момента - спешный звонок Мгеладзе Непкяну и стремительная встреча Непкяна с губернаторшей - звенья одной цепи. Тут он с вновь благодарностью вспомнил свою мать, Варвару Михайловну, подарившую ему эту подсказку.
…«Ауди» Пучиняна проскочил последний на выезде из города светофор, влетел на пригородное шоссе и понесся дальше, чтоб успеть к названному «Ромашкой» часу оказаться у интернет-кафе «Гей- Люссак» - сюда, согласно донесению агента, должен был подъехать «Зим» с пассажирами. Кто еще, помимо интересующего прокуратуру Непкяна, мог находиться в машине, «Ромашка» не знала, но настаивала на том, что дальнейший маршрут автомобиля марки «Зим» должен представлять первостепенный интерес.
Шоссе, по которому мчался «Ауди» Пучиняна, чем дальше, тем больше уводило к границе с соседней областью, знатной своими озерами необыкновенной красоты, а также целебными водами, притягивающими к себе толпы любителей природы. Приводилось, да не раз, бывать здесь и Пучиняну: не столько любоваться завораживающими пейзажами, а прежде всего душевно отдохнуть с друзьями и коллегами подальше от начальственных глаз. Но с некоторых пор, обнаружив, что ровно по той же причине здесь бывает и высокое губернское начальство, Пучиняну с компанией пришлось переместиться в менее примечательную во всех отношениях натуру. И вот теперь, миновав границы родной области, Пучинян въезжал на территорию соседей, настроил навигатор на какой-то непонятный «Гей-Люссак», и мчал по проложенному прибором пути.
Автомашин, ползущих в ту и другую сторону было не счесть и это вынуждало то и дело сбрасывать скорость и озабоченно посматривать на часы - до названного «Ромашкой» часа оставалось каких-нибудь тридцать минут, а поток едущих с черепашьей скоростью автомашин обгона не допускал. «Пробка» она и для «ролс-ройса» «пробка»,- с неуместным злорадством подумал Пручинов, приметив плетущийся за ним роскошный лимузин.
Вскоре, однако, в автомобильном потоке образовался просвет и «ролс-ройс» рванул на обгон. Водитель лимузина, подавший сигнал потесниться, не показался Пучиняну достойным такой автомобильной роскоши: так, чмо в кепке,- решил следователь, пропуская «ролс-ройс» и только было собрался, завершив маневр, занять свое прежнее место на дороге, как в боковом зеркальце «Ауди» замаячило другое авто. Пучинян, собравшийся и сам нажать на газ, немедленно сбросил скорость и пропустил вторую машину. Это был «Зим». И направлялся он, скорее всего, к тому самому «Гей-Люссаку». Аккуратно приняв вправо, Пучинян пристроился к «Зиму», но не впритык, не в хвост, а через одну машину, пропустив вперед старенький «Вольво» с прицепом. На всякий случай, чтоб не вызывать подозрений.
«Гей-Люссак» выскочил справа по ходу движения вдруг, и Пучинрян приготовился уже притормозить, но «Зим» проехал кафе и покатил дальше. А дальше дорога раздваивалась: от главной куда-то в сторону убегало шоссе местного значения, вело в сторону леса. Еще минута-другая – и по обе стороны шоссе замелькали деревья. Автомашин на дороге заметно поубавилось, что Пучиняну было совсем не с руки – заметить идущего в хвосте «Ауди» «Зим-у» стало совсем не трудно. Но и деваться было некуда.
Теперь, оставшись один на один с неизвестностью, Пучинян пожалел, что операцию, которая, судя по всему, может совершить неожиданный поворот, он начал в одиночку, не оповестив о ней никого. Между тем, силовая поддержка тут была бы не только желательна, а просто необходима. Свое личное оружие, пистолет «Макарова», следователь держал на работе, в сейфе, и доставал в тех редких случаях, когда в прокуратуре время от времени проводились учебные стрельбы. А так, в случае чего, к делу привлекался всемогущий спецназ и этого вполне хватало.
Прошло уже не менее четверти часа как «Ауди», выдерживая дистанцию, колесил за «Зимом», не выказывая, однако, намерений обойти его, хотя сделать это было проще простого. Вскоре шоссе неожиданно вильнуло вправо, изогнулось змейкой, после чего обернулось накатанной грунтовкой, опять же неизвестно куда ведущей. И если чуть раньше движение двух машин в одной связке могло бы сойти за случайность, то теперь, когда на безлюдной дороге они оставались совсем уж один на один, сомнений быть не могло: белый «Ауди» привязался к черному «Зиму» неспроста и будет вести его до самого конца. Оставалось понять, что из себя представляет, этот «конец», и как долго придется его ждать.
Куда вела дорога, Пучинян, конечно, не знал, точно так, как и не мог представить себе возможную развязку, разве что нутром чувствовал – она близка. Позвонить и попросить помощи - в голову почему-то не приходило, но теперь, когда стало ясно, что силовая поддержка понадобится, он перевел мобильник в рабочий режим и набрал Христофора Киракосяна.
-Ты что, дружок, совсем с катушек сошел!.. Главный тут рвет и мечет..,- взвился на том конце Киракосян.
-Нужна помощь. Мне, срочная, прямо сейчас,- прервал заходившегося начальника Пучинян. – Нахожусь…
Пручинян объяснил Киракосяну, в каком направлении и какой дорогой высылать подкрепление, пообещал при первой возможности уточнить и сообщить новые координаты, затем отключил телефон, но положил его рядом.
Продолжая двигаться дальше, он не мог избавиться от ощущения, что дорога уводит куда-то в затерянную глушь. Густой лес чем дальше, тем больше оборачивался дремучим, дорога между стволам деревьев обернулась уже просекой, пробитой ровно по ширине идущего впереди «Зима», и если бы на ней вдруг оказался встречный автомобиль, то непонятно как они могли бы разъехаться. Представить себе такую глухомань было трудно: ведь почти за спиной, в каком-нибудь получасе езды от просеки оставался большой, не затихающий до ночи город, работающая без устали автострада, а на ней заправочные станции, рестораны, магазины, кафе, включая тот же дурацкий «Гей-Люссак»…
Стрекот невидимого за верхушками деревьев вертолета вернул Пучиняна на землю, между тем, дорога, сделав очередной изгиб, привела «Зим» к небольшой поляне и уткнулась в тяжелые металлические ворота. Створки ворот стали медленно расхлдиться в стороны, доехали до предела, однако, с намерением вернуться в исходное положение почему-то медлили. Теперь Пучиняну предстояло решить: либо въехать вслед за «Зимом» неизвестно куда, либо остаться по внешнюю сторону ворот, что, впрочем, определенности не прибавляло.
Недолго думая, он, все-таки, въехал за «Зим-ом» и оказался на территории, в которой с первого взгляда не было ничего зловещего. Еще не выйдя из машины, следователь оценивающе рассмотрел все то, что можно было увидеть быстрым глазом, и не нашел ничего подозрительного. Прямо перед ним находилось одноэтажное каменное здание с большими окнами «в пол», от любопытных глаз окна были закрыты плотными матерчатыми занавесками. Дом стоял в густом окружении фруктовых деревьев, их было очень много: яблоневых, грушевых, сливовых, кое-где обнаруживалась и необычная для здешних мест шелковица. Помазанные известковым раствором стволы, а также расставленные там и сям скамейки да беседки, говорили о том, что здесь любили не только полакомиться здоровыми фруктами, но и отдохнуть в тени деревьев.
За домом, который, похоже, занимал здесь главенствующее положение, выглядывал угол еще одного строения, но ближе всего к Пучиняну стоял небольшой деревянный коттедж, тоже одноэтажный и опять же с зашторенными окнами. Все, что успел он разглядеть, было огорожено высоким каменным забором, на котором внимательный глаз мог бы обнаружить камеры наружного наблюдения. Но самое странное, что ему сразу же бросилось в глаза, - это то, что территория казалась абсолютно безлюдной, и если бы не куцый хвостик дыма над трубой строения, прятавшегося в тени главного корпуса, могло показаться, что здесь и в самом деле никто не живет.
А, в общем, увиденное сильно напоминало хорошо ухоженные и задвинутые от посторонних глаз подальше заведения, в которых Пучиняну раз или два приходилось бывать. Назывались они «правительственными дачами» и все тут сильно напоминало именно такую дачу, если бы не полное отсутствие какой-либо охраны. Ведь не может же быть так, чтобы вся ответственность за безопасность высоких персон, если они на самом деле сюда наведывались, возлагалась всего лишь на камеры наружного наблюдения. Пока же никого другого кроме водителя «Зима», все еще продолжавшего оставаться в машине, Пучинян не видел. Как же так?
Эти мысли пронеслись в его голове быстрее, чем он успел заглушить двигатель, положить мобильник в карман, выбраться из машины и пойти навстречу мужчине средних лет, в ладно сидящем на нем костюме и дорогих мокасинах безусловно из магазина высокой моды. Мужчина приближался к следователю, не выказывая никаких признаков враждебности, но и не так, чтобы источал благодушие.
Ровно за секунду до того, как они оказались на расстоянии протянутой руки, Пучинян протянул ему служебное удостоверение, но распахнуть корочку не успел.
-Не надо,- остановил его незнакомец. - Знаю. Следователь прокуратуры по особо важным делам Пучинян Семен Ефимович. Позвольте представиться и мне,- продолжил было мужчина, но тут его оборвал уже Пучинян.
-Незачем. Знаю и я. Герасим Непкян. Подозреваетесь в совершении…
-Проходите, незваным гостем будете,- не дал досказать Пучиняну мужчина и, показав на деревянный коттедж, повторил. – Проходите, проходите, вот сюда.
Они вошли в дверь и оказались в комнате, напоминающей приемную, но опять же без секретаря, затем миновали другую дверь, за которой, как и следовало ожидать, находился кабинет. Кабинет представлял из себя просторную комнату с фотообоями видов природы на трех стенах, а четвертой стеной, как бы продолжающей триптих, служило окно, выходящее на живописный лес - оно казалось вставленной в рамку картиной. «Есть во всем этом что-то от Левитана, - только успел подумать Пручинов, как в комнате тихо зажурчала музыка, удивительно точно совпадающая с настроением от стенной живописи и видом на живую природу из окна.
Не ожидая приглашения, Пучинян сел в одно из кресел и только сейчас обратил внимание на одну странность: кабинет кабинетом, а вот письменного стола в нем почему-то не было. Пара-другая кресел с журнальными столиками при них, книжный шкаф, рядом отсвечивала литыми боками кофемашина, электрочайник на столике с мраморной столешницей, пол устлан ворсистым ковром и единственное, что указывал на служебное предназначение комнаты – это стоящий рядом с кухонным агрегатом сейф. И все.
-Чай, кофе?- спросил Непкян
Ни чая, ни кофе Пучиняну не хотелось, и он собрался уже отказаться, как вдруг передумал, рассчитывая увидеть, кто мог бы приготовить и подать.
-Кофе,- чуть помедлив согласился Пучинян. – Если можно.
-Можно.
Непкян поднялся с места, подошел к кофемашине и, не прибегая ни к чьим услугам, управился сам.
-Ну, что ж, приступим, пожалуй, - сделав глоток, сказал Пучиня. – Начинайте, рассказывайте.
-О чем?- спросил Непкян.
-Ну, не о погоде же. О похищенных. Сколько, где, когда, зачем? Начинайте, чего уж там...
-Ничего я рассказывать не стану. Я буду показывать,- подумав, ответил Непкян.
-Хорошо, тогда показывайте,- согласился Пучинян.
-Только не сейчас. Сейчас не получится.
- Почему же?
-Потому что мертвый час.
-Это как понимать?- сразу встревожился Пучинян.
- В прямом смысле.
-Ты хоть соображаешь, что несешь!
Неожиданно перейдя на «ты», Пручинян поднялся с места, вплотную придвинулся к Непкяну и нельзя было предугадать, что могло произойти дальше, если бы не зазвонил телефон.
-Хорошо, понял,- отозвался на что-то Пучинян в трубку,- пусть высаживаются. Да, деревянный коттедж, на окнах шторы. Он рядом со мной. Вроде бы нормально,- отрывисто бросал в трубку следователь. – Думаю, правильно, давайте,- завершил он разговор, подошел к окну.
Откуда-то из-под небес доносился смутный шум, перешедший вскоре в отчетливый рокот, а потом над головой возник вертолет. Винты во всю рвали воздух, машина медленно развернулась и зависла над стоящими во дворе автомобилями, затем мягко присела к земле. Из распахнувшейся двери слетела вниз веревочная лестница и пятеро людей в униформе с автоматами за спинами ловко, словно обезьянки по лианам, спустились по ней и, спрыгнув на землю, побежали к коттеджу. Стоявший у окна Пучинян остановил их движением руки.
-Старшего ко мне, остальные ждут.
Подошел мужчина, нос горбинкой, усы вразлет.
-Осмотреть территорию, помещения, подсобки, подвалы, все. Ничего не пропускать, ничего не трогать, силу применять только в случае сопротивления.
-Насчет сопротивления – это у вас красиво получилось,- как-то странно усмехнулся Непкян. - У нас ведь знаете как: если начнут драться, мало не покажется. А уж, если с оружием в руках…
-Ладно. Хватит дурака валять. Где женщины, старушки где? Все подробно, отвечай не спеша – даю пол минуты. Не врать, говорить только правду.
-Тут, знаете что,- медленно начал Герасим Непкян,- тут действительно надо хорошо подумать. Если скажешь правду, все равно, рано или поздно попадешься…
-Ты уже и так попался,- прервал рассуждения Непкяна следователь.
-А это еще вопрос. В общем так, господин Пучинян, уймись, помолчи и теперь слушай меня. Слушай с таким вниманием, с каким никого еще никого не слушал,- перешел на «ты» и Непкяне.
- В моей душе нет такого, чтобы каяться, предаваться отчаянию, сожалеть или думать о себе в прошедшем времени. Все, что я делал, считать преступлением, да, можно. Но я, господин следователь, не преступник. Преступления совершали другие, и ты их хорошо знаешь. Да, мне платили большие деньги, я их брал. Спросишь, за что платили? Чтоб убрать этих женщин не только с глаз долой, убрать из жизни. Платили, чтоб убить, повесить, отравить, зарезать, в общем, убрать с лица земли. Понимаешь? Вначале я, вполне обеспеченный человек, думал так: зачем жертвовать достаточным, чтобы приобрести лишнее. Но деньги предлагались очень большие – поди удержись. И я согласился…
-Куда старушек-то дел, где старушки?- прервал вдохновенную речь Герасима Пучинян.
-Как где? Сказал же – в раю. И не повторяй каждый раз - «старушки» да «старушки…». Каждая женщина сама решает, сколько ей лет. Думаешь, если человеку за шестьдесят, так у него в голове уже зайчики прыгают.
И тут со стороны здания, которое Пучинян обозначил для себя как «главный корпус», послышались звуки музыки. Играли на фортепьяно. Кажется, что-то из Шопена. Музыкальный пассаж возник настолько неожиданно, что Пучинян на миг умолк, между тем, Непкяна звуки музыки ничуть не смутили.
-Это где?- развернулся на звуки рояля следователь.
-Это там,- неопределенно махнул рукой Непкин.
Тут Пучинян встал с места, распахнул смотрящее на главный корпус окно. В комнату тотчас брызнуло солнце, а вместе с ним теперь уже хорошо слышные мелодия этюда для фортепьяно.
-Давай, рассказывай дальше,- вернулся к главному Пучинян.
-Я тебе не рассказывать обещал, а показывать. Вот время и пришло,- поднялся с места Непкян. – Пошли.
-Куда?
-Туда, где твоя душа успокоится.
Они вышли из коттеджа, направились к главному зданию. Путь был недолгим, но Пучинян успел заметить - автоматчиков уже не было.
Вестибюль, в котором они оказались, представлял собой залитое солнечным светом пространство; стены отделаны мореным дубом, пол покрыт каменными плитками. Через атриум полноводным потоком лился свет, вдоль стен были расставлены диваны и кресла, по углам - кадки с чем-то вечнозеленым, а в центре холла красовался рояль с распахнутой крышкой. У инструмента спиной к двери сидела пожилая женщина. Увидев вошедших мужчин, женщина музицировать не перестала, лишь кивнула Непкяну. Ответив поклоном, он повел гостя дальше, по одному из трех расходящихся веером коридоров.
Здесь все напоминало гостиницу, если не пятизвездочную, то близко к ней.
-А вот теперь,- прервал молчание Непкян,- а вот теперь вы увидите главное. Чтоб не нарушать покой, мы пройдем в пищеблок и заглянем в столовую оттуда.
Войдя в дверь, они оказались на кухне и подошли к небольшому окошку. То, что Непкян назвал столовой, больше походило на ресторан. Столиков в нем было не много, у каждого – по два стула, а под окном стоял стол большой – человек на двадцать.
Примерно столько там их и сидело, большей частью старушек, а рядом – крупнокалиберные спецназовцы с автоматами на коленях. Бабушки с удовольствием закармливали их выложенными на стол угощениями: печеными яблоками, пирожными, другим кондитерским ассортиментом. На приставном столике отсвечивал медными боками большой самовар, девушка с кокошником разливала чай и подносила к столу. Спецназовцы, словно сытые коты, поглощали угощения и как-то по-домашнему улыбались бабушкам.
-Это еще что за женщины, что они тут делают? - изумился Пучинян.
-Они тут живут, если вы о бабусях,- ответил Непкян. – В данный момент угощают гостей, можно сказать, внуков. Дело привычное, бабушки ведь…
-Какие еще бабушки?
-Какие-какие… Те, которых вы ищете, вот какие. Все как одна, включая маму господина губернатора. Целые и невредимые. Довольные собой, жизнью и медицинским обслуживанием. Готовые угощать даже спецназ, но простить предательство они не готовы. Пока. Как будет дальше - не знаю.
-Они что, у вас на хранении?
- На сохранении,- поправил Герасим.
-В каком виде?
- В живом, как видите. Вы что и впрямь думаете: вот он, злодей Герасим Непкян, попался, наконец. Сволочь и сукин сын! Вошел, как у вас говорят, в преступный сговор с невестками, убивает и закапывает свекровей, будто картошку сажает.
-А как..? – невпопад спросил Пучинян.
-А очень просто. Сговор - да, деньги - тоже. Но все, все до последней копейки вот они, здесь,- ткнул пальцем в пол Герасим,- все вложено сюда, в дом, где они живут, здравствуют и называют это место раем. И в чем тогда преступление? Тут не меня надо привлекать, а тех, кто задумал убийство и платил за него - вот кого! Помните, любите, изучайте УПК!
-А тебя что – к государственной награде?
-Не знаю, может быть, спроси бабушек, они объяснят. Расскажут, как жили тогда, и как живут сейчас. Сам-то, небось, тоже женат и мама, неверное, есть? - вдруг спросил Непкин.
-Есть. И жена, и мама, и арфа…
-А арфа зачем?
-Не знаю.
- Вот оно как. Нет, ты, все-таки, подумай.
-О чем?
-Насчет мамы. Видишь, как в жизни бывает. Вот и думай…
Э П И Л О Г
Уголовное дело в отношении Непкяна Г. Д. по похищению и насильственному удержанию граждан возбуждено не было - признать себя пострадавшей стороной отказались все проживавшие в «раю» женщины. Решительно настаивая на том, что в указанном заведении они оказались только и исключительно по своей воле, свекрови, вместе с тем, потребовали от невесток материального возмещения за нанесенный им моральный ущерб: с тем, чтобы финансовые средства были полностью переведены на баланс возглавляемой Непкяном организации.
Одновременно в ходе следственных мероприятий пострадавшим было предложено в трехмесячный срок инициировать уголовное преследование в отношении своих свекровей, побудивших гр-на Непкяна Г.Д. к совершению действий, не предусмотренных законодательством Республики Армения. На сей час ни единого заявления в областную прокуратуру не поступало.
Вместе с тем, находящиеся в «раю» женщины на предложение вернуться в свои семьи ответили отказом, а на вопрос следователя: «Сколько еще вы сбираетесь здесь оставаться?» ответили: «Жизнь только начинается!». Вслед за чем было сказано: «В наших планах – встреча с Малкольмом Уайтом из Оклахомы и еще много чего другого…». В настоящее время прокуратура выясняет, что при этом имеется в виду.
Особый интерес правоохранителей вызвали также то и дело упоминаемые старушками имена Серго Мгеладзе и следователя прокуратуры Кугултаева, чья причастность к произошедшим событиям проверяется.
Ереван-Москва-Детройт