Хрустальное озеро
где жили свободолюбивые люди, сильные и добрые. И была у сельчан странная
традиция: раз в год, когда зацветёт эдельвейс, старейший из жителей брал с
собой юношу, родившегося в начале лета, и отправлялся с ним в горы.
Через три дня они возвращались, и жизнь продолжала идти своим чередом до
следующего цветения эдельвейса. И так год за годом, и вероятнее всего, что
и век за веком. Так как никто не знал, когда это началось, и тем более что
никто не знает, когда это закончится. А закончилось это неожиданно и
непредсказуемо… Впрочем, всё по порядку…
Когда в очередной раз зацвёл эдельвейс, самый старый в селении пастух по
имени Хуго выбрал из трёх юношей, родившихся в июне, высокого черноволосого
Давида, сына местного кузнеца.
Магда, мать Давида, узнав о выборе Хуго, не удержалась от вопроса:
– Куда это вы каждый год водите наших сыновей, уважаемый Хуго? Они
возвращаются назад другими людьми.
В голосе женщины прозвучали тревога и озабоченность за судьбу сына.
– Они там быстро взрослеют, – уклонился от ответа Хуго и попросил Магду
приготовить сыну в дорогу еды и питья на три дня.
Что и было сделано незамедлительно.
Едва на горизонте забрезжил рассвет, Хуго и Давид покинули свои дома и по
узкой извилистой тропинке отправились в путь. Магда, проводив путников до
окраины селения, долго смотрела им вслед, и только когда силуэты старика и
юноши скрылись с глаз за большим валуном, женщина вздохнула и отправилась
домой, чтобы заняться домашними делами.
Тем временем Хуго довёл юношу до глубокой пещеры, знакомой Давиду по
детским играм в ней, и первым вошёл вовнутрь. Юноша последовал за ним.
«Зачем мы туда идём? Там же нет ничего интересного», – подумал Давид и
ошибся. Привыкнув скользить мыслями и взглядом по поверхности предмета, мы
зачастую боимся заглянуть в глубину, так как живём в заблуждении, что
истина находится где-то рядом. Иногда, чтобы отыскать самородок истины,
приходится перелопатить тонны словесной руды.
Хуго, словно прочитав мысли Давида, подошёл к стене и, прислонившись к ней
спиной, снял с шеи необычной формы ключ.
– Вы собираетесь открывать стену? – удивился Давид.
– Ты угадал, именно это я и собираюсь сделать, – ответил Хуго и повернулся
спиной к юноше, чтобы тот не смог увидеть, в каком месте на стене находится
замочная скважина.
Но Давид и не собирался подглядывать за Хуго. Уважение к хранителям чужих
тайн воспитывалось с детства так же, как и уважение к возрасту хранителя.
Когда послышался подземный гул и пол пещеры закачался под ногами, то
Давид, юноша неробкого десятка, почувствовал себя неуютно. Чего не скажешь
о Хуго, который спокойно стоял у образовавшейся в стене прорези и даже
пытался просунуть в неё руку.
Вскоре гул утих и пол перестал качаться. Юноша увидел, что прорезь в стене
достигла размера широкой двери.
– Мы должны туда войти? – задал он вопрос Хуго.
– Да. Озеро, к которому мы идём, находится в центре горы, поэтому другой
дороги к озеру нет,– пояснил Хуго необычность выбранного маршрута. – Мы
полетим вдоль наружной стены пещеры, сплошь покрытой острыми шипами
ядовитых растений, поэтому не прикасайся к ней руками, а также постарайся
приземлиться на ноги, чтобы не замутить воду в озере.
С этими словами Хуго, утвердительно кивнув головой, первым шагнул в
дверной проём. Давид шагнул следом за ним и, не ощутив под ногами опоры,
полетел вниз. От неожиданности он даже вскрикнул, но, вспомнив наставление
Хуго, взял себя в руки.
И только тогда, когда Давид почувствовал твёрдую почву под ногами,
приземлившись на узкую полоску суши, которая опоясывала озеро, юноша понял,
почему его просил Хуго быть точным в приземлении. У озера, которое Хуго
называл Хрустальным, не было видно дна, и вода в нём была холодна, как лёд.
Давид огляделся вокруг. У него возникло ощущение, что они находятся внутри
каменного сосуда неправильной формы, на дне которого налито озеро. Одна
стенка сосуда, вдоль которой они летели из пещеры до озера, была отвесная,
а противоположная стенка, напротив, была пологая. На вершине склона зияло
круглое отверстие, через которое сыпался солнечный дождь и, упав на гладь
озера, вспыхивал сотнями радуг, отчего в каменном сосуде света в солнечный
день было всегда предостаточно.
– Присядем! – предложил Хуго, указывая рукой на два плоских камня,
сиротливо притулившихся к неровной стене. – Я должен рассказать тебе
легенду о принцессе Оландре, её брате Олане и злой фее Хрустального озера,
прежде чем попросить тебя об одной услуге.
Давид пожал плечами и, усевшись на указанное Хуго место, приготовился
слушать. Но Хуго вдруг передумал и решил сначала проверить Давида – тот ли
он человек, который может изменить легенду.
– Если взглянуть на противоположную стену, что на другом берегу озера, то
можно заметить прямую широкую дорогу, которая спускается с одной из вершин
горы в озеро, – сказал Хуго и заглянул в глаза Давиду. – Видишь?
– Вижу, – ответил тот, – только дорога идёт не прямо, а под углом.
– Это хорошо, что у тебя особое зрение, – обрадовался Хуго. – Никто из
юношей, побывавших здесь до тебя, не смог увидеть дорогу. Она действительно
идёт под углом к берегу озера.
Давид улыбнулся. Он понял, что таким способом хитрый Хуго решил проверить
правдивость его ответа.
– Первое испытание ты прошёл, – сказал Хуго. – Когда выдержишь второе
испытание, тогда и расскажу легенду. А сейчас ужинать и спать. Надо успеть
дойти до места ночлега, пока большое серое облако не улеглось на вершину
горы. Поэтому быстрым шагом за мной!
Едва они успели дойти до ниши, в которой Хуго планировал разместиться на
ночлег, как тьма-тьмущая по широкой дороге скатилась с горы и нависла над
Хрустальным озером.
В нише Давид обнаружил на ощупь два топчана и сел на один из них. Когда
Хуго зажёг факел и установил его в специальный держатель в стене, юноша
осмотрел довольно вместительную нишу, в которой находились постельные
принадлежности в виде звериных шкур и маленький столик, на котором стояла
глиняная посуда. Всё указывало на то, что это было постоянное место ночлега.
Ужин прошёл в полной тишине. Не проронив ни слова, Давид и Хуго улеглись
на топчаны. Юноша сразу же заснул, а Хуго ещё долго ворочался с боку на
бок. Наконец и его сморил сон. Проснулись они одновременно, как только луч
света пробежал по глади озера, которая от его прикосновения вспыхнула
радужным огнём.
Хуго поднялся первым и налил из бурдюка воды в глубокую глиняную миску,
из которой ополоснул руки и лицо.
– А почему вы не умываетесь озёрною водой? – удивился Давид и, вскочив на
ноги, направился было к озеру.
– Остановись! – приказал Хуго. – Раз в году три дня вода в озере
непригодна для питья и умывания. Только завтра, на закате солнца, она
оживёт.
– Она что, мёртвая? – удивился юноша. – Разве так бывает?
Хуго ничего не ответил. Он разложил на столике еду и начал завтракать.
– Советую поторопиться, – обратился он к юноше, который стоял как
вкопанный и пристально смотрел на озёрную воду.
После завтрака Хуго прибрал посуду. «Может быть, больше не пригодится», –
подумал он.
– Сейчас ты пойдёшь один на ту сторону озера. Там, где дорога входит в
озеро, ты найдёшь лодку с вёслами. Садись в неё и плыви до середины озера,
затем остановись и загляни в глубину. Постарайся достать взглядом до дна.
Если увидишь что-нибудь интересное и необычное, то плыви ко мне. А если
ничего не увидишь, то вернёшь лодку на место. В любом случае я буду ждать
тебя здесь, – с этими словами Хуго покинул нишу и, пройдя несколько метров,
остановился у каменной скамейки.
«Откуда она взялась? – подумал Давид. – Вчера её здесь не было».
Но Хуго не умел читать чужие мысли. Он сел на скамейку и вопросительно
взглянул на юношу. Давид повернулся и зашагал вдоль узкой береговой линии к
месту, где находилась лодка.
Трудно ориентироваться во времени по солнечному дождю. Час ли прошёл или
два часа прошло, когда Хуго увидел лодку на середине озера, трудно сказать.
Старик заволновался и, поднявшись со скамейки, стал вглядываться вдаль,
пытаясь определить, в какую сторону поплывёт лодка. Когда он понял, что
лодка движется в его сторону, то с облегчением вздохнул.
«Значит, я не ошибся в своём выборе», – подумал Хуго и улыбнулся.
Как только лодка причалила к берегу, он попросил Давида привязать её к
ножке каменной скамейки, а сам повернулся и молча зашагал к нише.
– Теперь расскажи мне о том, что ты увидел на дне озера, – попросил он
юношу, едва тот вошёл в нишу.
– Я видел прозрачный дом, похожий на дворец, который переливался всеми
цветами радуги. А ещё я видел двуглавую птицу. Только не понял, живая она
или мёртвая, – ответил Давид, глядя на Хуго блестящими глазами.
– Ты с честью выдержал второе испытание, – сказал Хуго. – Теперь послушай
легенду о Хрустальном озере, которая передаётся из поколения в поколение.
И вот что услышал Давид…
«Когда-то на одной из вершин двуглавой горы стоял Хрустальный ′замок, в
котором жили шестнадцатилетняя принцесса ′Оландра и её двенадцатилетний
брат ′Олан. Король с королевой, родители детей, обитали в огромном
Каменном ′замке, который был расположен по ту сторону гор. Большое
количество слуг и стражников обеспечивало комфортный и безопасный уровень
жизни, чего нельзя было сказать об уровне жизни их детей, которые жили
весьма скромно. Одна кухарка, одна горничная и четыре стражника – вот и
весь обслуживающий персонал Хрустального замка. Но настроение жизни не
зависит от тщеславия и завышенных амбиций, поэтому обитатели Хрустального
замка жили дружно и весело, и казалось, что ничто не предвещало беды. Но
беда всегда приходит неожиданно…
Однажды Олан, взяв лук и стрелы, отправился на лужайку перед Хрустальным
замком, чтобы потренироваться в стрельбе из лука. На нижней ветке дерева,
на стволе которого обычно размещалась мишень, он увидел чёрную птицу. Она
смотрела на него красными глазами и шипела.
«Какая неприятная птица, – подумал Олан, – надо её спугнуть». Он
выстрелил, не целясь, в сторону дерева и неожиданно попал в птицу. Та
закричала от боли и упала в растущую под деревом траву. Мальчик подбежал к
птице и увидел, что его стрела застряла в птичьем крыле. Чтобы облегчить
птице страдания, он резким движением выдернул стрелу. Когда же Олан хотел
взять птицу на руки, то она отскочила в сторону и стала расти, ежесекундно
увеличиваясь в размерах.
Принцесса Оландра, сидя в своей комнате за арфой, вдруг почувствовала
сердцем что-то неладное и выбежала из Хрустального замка на лужайку. От
увиденной там картины она на мгновение застыла от ужаса. Пока Оландра
находилась в оцепенении, однорукая женщина в чёрном одеянии пронзила грудь
её брата огненной стрелой, и тот упал на землю, широко раскинув руки.
– Остановись! – закричала Оландра, подбегая к женщине, в которой по
описанию в колдовской книге она узнала злую фею Горного озера.
О злодеяниях этой феи давно ходили недобрые слухи.
– Ты кто такая, чтобы мне приказывать? – спросила фея, смерив девушку
взглядом с ног до головы.
– Я, принцесса Хрустального замка, прошу тебя вернуть моего брата в мир
живых, – ответила девушка.
– И что ты мне за это дашь? – поинтересовалась фея, с ухмылкой глядя на
Оландру.
– Всё, что пожелаешь, – ответила девушка.
– Хорошо, – сказала фея, – я верну твоего брата в мир живых, но за его
возвращение я возьму с тебя высокую плату.
– Проси сколько хочешь золота и серебра, – ответила Оландра, – ничего не
пожалею, чтобы брат был всегда со мной.
– Мне не нужен презренный металл, из-за которого люди лишают друг друга
жизни. Ты отдашь мне Хрустальный замок, а я утоплю его в своём озере, –
произнесла злая фея и, взглянув на растерянное лицо принцессы, громко
захохотала. – Он вам больше не понадобится, – добавила она, упреждая вопрос
Оландры.
– Я согласна, – ответила принцесса. – Только как ты его заберёшь?
– Это уже не твоя печаль, – послышалось в ответ.
Фея склонилась над телом Олана и произнесла заклинание на непонятном
Оландре языке.
«Пусть бормочет что хочет, лишь бы брата оживила», – подумала принцесса.
Злая фея слов на ветер не бросала. Оландра увидела, как порозовели щёки
брата, и обрадовалась. А когда Олан глубоко вздохнул и открыл глаза, она
бросилась к нему и, крепко прижав в груди, заплакала от радости.
– А теперь я должна выполнить ещё одну твою просьбу, – сказала фея и,
пробормотав заклинание, закружилась волчком, с каждым кругом удаляясь от
сестры и брата всё дальше и дальше.
«Наконец-то она оставит нас в покое», – подумала принцесса Оландра и
ошиблась. Она услышала шум ветра над головой и взглянула на небо.
Огромная чёрная птица кружила над Хрустальным замком. После её кружения он
стал медленно сползать с вершины горы вниз. Впереди летела птица и
указывала дорогу. Когда она пролетала над стоявшими в обнимку детьми, то
уронила каждому на голову по чёрному перу. В тот же миг дети превратились в
одну двуглавую птицу с белым оперением. Не пристал цвет зла к чистым душам,
что вызвало приступ ненависти у чёрной птицы.
– Так и будете всегда рядом, пока какой-нибудь глупый юноша, рождённый в
июне, не освободит вас, прикоснувшись к вашим головам хрустальным цветком,
который он должен достать со дна озера. Но за это он сам превратится в
хрустальную статую, – прокричала она и скрылась в водах Горного озера, куда
сполз Хрустальный замок, чтобы остаться там навеки».
– Вот такая легенда, – проговорил Хуго, не глядя на Давида. – Птица
прилетит завтра в полдень. У тебя есть время подумать.
– Я уже решил, как надо поступить, – сказал юноша.
– Не спеши, – остановил его Хуго. – Говорят, утро вечера мудренее. Поэтому
дождёмся утра.
На этот раз утро не заставило себя долго ждать. Оно пришло так же
неожиданно, как неожиданно сбывается мечта, в которую уже перестал верить.
– Ты не передумал? – спросил Хуго, глядя в глаза Давиду.
– Нет, – ответил тот, не отводя взгляда.
– Но ведь ты погибнешь, – сказал Хуго и тяжело вздохнул.
Ему было жаль Давида. Что он скажет его матери?
– Зато спасу две другие жизни, – возразил юноша. – Святая обязанность
каждого мужчины – защищать женщин и детей.
– Тогда плыви, – дрогнувшим голосом произнёс Хуго и отвернулся, чтобы
Давид не увидел предательскую слезу, скатившуюся из левого глаза по щеке к
подбородку.
Второй слезе удалось как-то задержаться в правом глазу. Старик смахнул обе
слезы ладонью и, повернувшись, хотел было обнять Давида. Но того, как
говорится, уже и след простыл.
Когда Хуго подошёл к скамейке, Давид уже отгрёб от берега и развернул
лодку. Старик сел на скамейку и стал смотреть на удаляющуюся от берега
лодку. И хотя в глубине души он надеялся на благополучный исход, сердце его
ныло от боли.
Тем временем Давид доплыл до середины озера и, встав во весь рост в лодке,
помахал рукой. Хуго в ответ поднял вверх руку, но помахать не успел, так
как Давид уже нырнул в ледяную воду озера. Теперь старику и юноше осталось
только уповать на чудо.
От пристального взгляда Хуго не укрылось то, что лодка пришла в движение.
Это Давид, привязав лодку к поясу, стал вплавь добираться до берега.
«Он же простудится, – забеспокоился Хуго. – Вода в озере ледяная». Чтобы
убедиться в том, что это так, он опустил руку в воду и не поверил своим
ощущениям. Вода в озере была тёплая, словно парное молоко.
– Не может быть! – воскликнул старик и опустил в воду вторую руку.
– Вы решили умыться, уважаемый Хуго? – спросил Давид.
Он уже приблизился к берегу настолько близко, что мог хорошо видеть и
слышать собеседника.
– Нет! – ответил Хуго. – Я просто решил измерить температуру воды.
– Ну и как? – поинтересовался юноша, подплывая к берегу.
– Купаться можно, – сказал Хуго и протянул Давиду руку, чтобы тот не
поскользнулся на гладких камнях, выходя на берег.
– Нашёл? – в голосе Хуго можно было услышать тревожные нотки.
– Вот он! – ответил юноша и достал из лодки хрустальный цветок.
– Да это же эдельвейс, – заметил Хуго. – Как же я раньше не догадался?
Но уже не осталось времени на то, чтобы думать, что и как. Старик и юноша
одновременно услышали крик птицы и, не сговариваясь, бросили взгляды на
склон горы. Двуглавая птица в белом оперении летела по направлению к озеру.
Когда она долетела до места, где обычно была привязана лодка, то снова
закричала.
– Когда птица сядет на каменную скамейку, ты прикоснёшься хрустальным
эдельвейсом к каждой из голов поочерёдно три раза и отбежишь в сторону,
чтобы не мешать превращению, – проговорил Хуго, с трудом проглатывая слова.
– Всё исполню, как вы сказали, – пообещал Давид и подошёл к скамейке на
расстояние вытянутой руки.
Птица не заставила себя долго ждать. Она плавно опустилась на скамейку, и
Давид увидел две пары глаз, смотревших на него с тоской и надеждой. Он
вздрогнул и прикоснулся хрустальным эдельвейсом к одной из голов птицы. В
тот же миг поднялся ветер и послышался гул. Юноша убрал цветок с птичьей
головы и вопросительно взглянул на Хуго.
– Не останавливайся! – крикнул тот. – Промедление смерти подобно.
Давид довёл ритуал до конца и отскочил в сторону от скамейки, как и
советовал ему Хуго. Стоя рядом, старик и юноша молча наблюдали за
превращением птицы в принцессу и её брата. Сначала двуглавая птица
разделилась на две одноголовых. А потом каждая из птиц стала терять
оперение и увеличиваться в размерах. Спустя некоторое время Хуго и Давид
увидели перед собой молодую девушку приятной наружности и её миловидного
брата. Дети посмотрели друг на друга и заплакали от радости. Затем Оландра
и Олан бросились обнимать и целовать своих спасителей.
– Не трогайте Давида! – обратился Хуго к принцессе и её брату. – Вы можете
разбить его.
– Почему? – удивился Олан.
Он в это время держал Давида за руку, и рука у того была тёплая и живая.
– Он должен превратиться в хрустальную статую. Такова плата, назначенная
злой феей, за ваше освобождение, – ответил Хуго и вздохнул.
– Но мы не хотим этого! – не сговариваясь, трижды в один голос прокричали
брат с сестрой, и озеро им ответило глубоким вздохом.
– Посмотрите на озеро! – воскликнул Олан. – Оно уходит.
И все стали смотреть на озеро. Оно действительно уходило через огромную
воронку, что образовалась на середине озера над тем местом, где находился
Хрустальный замок. Когда обнажилось дно озера, то Хрустального замка там не
оказалось. Только большая груда хрустальных осколков лежала и переливалась
всеми цветами радуги при попадании на неё солнечного дождя, а поодаль от
неё валялась однокрылая чёрная птица. Вскоре и груда хрусталя вместе с
птицей исчезла, а дно бывшего озера выровнялось и стало обрастать травой.
– Не смогло зло противостоять добру, потому и погибло, – сказал Хуго.
– Значит, проклятие не сбудется? – спросила Оландра, глядя на Хуго широко
распахнутыми глазами василькового цвета.
– Получается, что так, – ответил Хуго и, похлопав Давида по плечу,
развернул юношу лицом к девушке.
– Девушки любят цветы, – заметил старик.
Юноша покраснел и протянул Оландре хрустальный эдельвейс.
– Это вам на память о нашей встрече, – произнёс он.
– Мы расстаёмся? – удивилась девушка. – Разве вы не возьмёте нас с собой?
У нас теперь нет ни родных, ни дома.
– Возьмём, – сказал Хуго. – Люди сирот в беде не бросают.
– А вот и дорога домой! – радостно воскликнул Давид и первым ступил на
узкую тропинку, что пролегла по дну бывшего озера до склона горы.
– Даже ворота есть, – заметил Олан и вприпрыжку побежал за Давидом.
Оландра и Хуго пошли следом. Дойдя до склона горы, они вчетвером прошли
через радужные ворота, образовавшиеся у основания склона, и оказались на
тропинке, ведущей к селению. А ворота исчезли, навсегда похоронив тайну
Хрустального озера.
Всё хорошо, что хорошо кончается. С той поры юноши, рождённые в июне, как
только зацветёт эдельвейс, отправляются в горы, надеясь отыскать
хрустальный эдельвейс, который в народе называют эдельвейсом Давида. Но
даже если принесут в подарок любимой девушке живой цветок, то тоже неплохо.
Девушки любят цветы.
Галина Зеленкина