Геннадий Волобуев
Однажды, сдав сессию, Алексей ехал на поезде домой в свой шахтёрский город. Вагон был заполнен до отказа. Багровое солнце, слегка прикрытое сверху серыми облаками, ложилось на землю. Пожар заката разметался по всему горизонту. День угасал. Становилось всё темнее и темнее. Очертания леса размывались в нарастающем мраке. Мелькали огни полустанков и небольших станций. Пассажиры при мягком свете плафонов стелили постели. Кто-то доедал из своего узелка кусочек аппетитной курочки, а кто-то уже читал книжку, притулившись ближе к свету. Алексей забросил свою сумочку на верхнюю полку и, не обращая ни на кого внимания, вслед за ней взлетел по боковой ступеньке. За неимением денег, он никогда не брал постельное бельё, а ложился прямо на полку, подложив под голову свой мизерный багаж. Конечно, хотелось есть, запах с пассажирского столика раздражал ноздри, но ему оставалось проглотить слюну, сделать довольный вид и отвернуться к перегородке вагона. Только лежать в таком состоянии он долго не смог, какая-то сила внезапно повернула его в сторону попутчиков, и он увидел, что на нижней полке сидит девушка. Лицо её было чистое и приветливое. Глаза излучали добро, но в их глубине запряталась едва скрытая ресницами грусть. Какое-то особое волнующее излучение мягкой осязаемой женственности исходило от неё. Может, это была иллюзия, порождённая особым внутренним состоянием и созревающими чувствами юноши, подсознательно ожидающего любви и давно пребывающего в мечтах о встрече с прекрасным созданием. Девушка ощутила на себе взгляд Алексея и, вначале мельком, потом чуть внимательнее, посмотрела на него. Их глаза встретились. Алексей впервые в жизни не потупился, не отвернул взгляд в сторону и едва заметно улыбнулся. Он с любопытством и особой мягкостью смотрел на незнакомку. Она сделала несколько неловких и явно лишних движений, пробовала смотреть в тёмное окно вагона, но там кроме редких огоньков, мелькающих в ночном мраке, не было ничего, что могло задержать зрение. Их взгляды невольно стали пересекаться всё чаще. Она достала из своей сумочки книгу, пыталась читать её, но полумрак вагона помешал продолжить это занятие. На удивление Алексея, девушка поднялась, принесла постель и постелила её на верхней полке напротив Алексея. Его охватило такое чувство, будто он падает с большой высоты и сердце на мгновение замирает. Не может быть! Её обустройство напротив него — это проявление всевышней воли, это что-то неестественное. Никаких признаков предосудительной вольности или преднамеренного шага, чтобы сблизиться, конечно, духовно, Алексей не находил в её лице. Он почувствовал, что она делает это не намеренно. Ложиться спать ещё рано, внизу сидеть удобнее, тем более там есть собеседницы. Девушка легла, подбородком опёршись на локоть, и опять посмотрела на Алексея. В её глазах светилась такая притягательная сила, что Алексей вновь едва заметно улыбнулся. Она ответила тем же. По всему было видно, что девушка отличалась серьёзным нравом, у неё были умные бирюзовые глаза, аккуратная причёска, тонкие в меру брови. Ещё какое-то время он отрешённо отводил глаза, делая вид, что ничего не случилось, он просто попутчик, каких сотни, тем более что через час его станция. Но ещё не было осознания, что он уже не принадлежит себе, что с этого мгновения находится во власти той силы, которая не признаёт преград, которая поднимает юношу на небо, к звёздам, которая отключает земное сознание. Алексей непроизвольно протянул руку к девушке. Сделал это робко, нерешительно, готовый тотчас одёрнуть её обратно. Она не оттолкнула, не отвернулась, не сверкнула сердитым взглядом. Напротив, посмотрела на него необычно мягко и по-доброму. Алексей заметил, что её глаза слегка увлажнились. Она покрыла его руку своей тёплой ладонью, опёрлась на неё подбородком. Алексей оцепенело, но нежно смотрел на неё. Ему показалось, что она целовала его руку. Электрический ток пробежал по всему телу Алексея. В ушах зазвенело. Он пытался владеть собой. Их руки сплелись мостиком между полок. Женщины пассажирки внизу исподволь наблюдали за этим, но делали вид, что ничего не замечают. Алексея это тоже удивило. Он стеснялся их взглядов, но не заметил в глазах пассажирок ни толики осуждения или нездорового любопытства. Наверное в глазах попутчиц юноша казался кротким, а девушка излучала все признаки чистоты и непорочности. Загадка была в том, что реальная картина противоречила таким мыслям. Общество всегда было категорично к таким проявлениям. Оно ещё не знало, какие сокрушительные стихии обрушат через несколько лет понятия целомудренности и женской скромности. Но до этого было далеко. И всё, что происходило в купе, казалось Алексею фантастическим. Приближалась станция. Кондуктор объявила его родной город. Девушка пошла проводить его на перрон. На минуту они задержались вдвоём в холодном тамбуре. Она держала его за руку. Алексей прикоснулся губами к её щеке. Хотел поцеловать в губы, но она мягко уклонилась.
— Как тебя звать? – спросил он.
— Вера, – ответила она, и слезинка скатилась из её бирюзовых грустных глаз. Она на секунду уткнулась в воротник его пальто, и быстро «назвала адрес:
— Иркутск, улица Толстого, №№…, Вера Васильева. Запомнишь?
— Да, Верочка. Меня зовут Алексей. Спасибо за эти мгновения...
Алексей почти ежедневно писал нежные, страстные письма, но ответа не было. От отчаяния он написал последнее письмо, где задал прямо волнующий его вопрос. Через несколько дней получил из Иркутска ответ, только не от Веры: «Алексей, просим тебя не беспокоить Веру, она вышла замуж. Сестра Инна».