Adrol Khakharov (Аброл Кахаров) - Самродок


Adrol Khakharov

Toronto


Самородок

                                   О Зарапетяне Зарапе Петросовиче

Человек-легенда", "Начальник пустыни", "Урановый король" – такими титулами окрестят журналисты первого директора Навоийского горного комбината много лет спустя. То есть после того, как грозным приказом из Москвы его освободят от должности за мыслимые и немыслимые грехи, и передут дело в прокуратуру СССР. Местные же партийные органы поставят вопрос об исключении его из партии. А комиссия комитета партийного контроля (КПК) из Москвы "доведёт" его до предынфарктного состояния.
Мне, даже по истечении более чем сорока лет не до конца понятны и ясны причины столь нелогичных действий и поступков министерства, партийных органов и лицемерного поведения некоторых работников комбината того времени.
Почему многие, близко знавшие его сослуживцы, не встали на его защиту, несмотря на то, что среди простых людей многотысячного коллектива комбината, включая заключённых, он пользовался непререкаемым авторитетом. Был честным, требовательным и заботливым руководителем, строго следившим за тем, чтобы жители в построенных им городах пребывали в комфорте, уюте и наслаждении?

                                         Начиналось всё это в 1958 году, когда в             
                                         возрасте 44 лет на малоизвестную   
                                         станцию Кермене (Узбекистан) со
                                         сверхсекретной миссией прибыл
                                         Зарапетян Зарап Петросович, чтобы
                                         возглавить производство работ по
                                         освоению крупных стратегических
                                         месторождений урана и золота в 
                                         пустыне Центральных Кызылкумов.
За плечами молодого директора, уроженца Кавказа, был достаточно солидный опыт работы предвоенных, военных и послевоенных лет. Своеобразный характер и собственный стиль работы, выработанный опытом жизни простого электромонтёра на заводе "Динамо" в Москве, комсомольского вожака на строительстве канала Москва–Волга силами заключённых, начальника карьера в условиях сурового севера в Норильске, директора полувоенного рудоуправления в Таджикистане, добывшего руду для первой атомной бомбы.
Буквально с первых дней прибытия З.П. Зарапетяна в Узбекистан молниеносно разнеслась весть о начале грандиозного строительства в безжизненных пустынных просторах древней Бухары, и о нём, как неординарном, вездесущем, сверхактивном, громогласном, бесцеремонном, слегка прихрамывающем директоре.
Мужественное лицо с крупными чертами, пронзительный взгляд, неповторимый акцент речи и своеобразная манера жестикулировать указательным пальцем перед носом собеседника, нередко с угрозами, способствовало рождению мифов о грозном, свирепом и жестоком характере директора.
Как я уже заметил, Зарап Петросович отлично понимал, что подчинённые его не  только уважают, но и побаиваются, и он            это считал нормой для руководителя. Более того,   со свойственным    ему   своео-бразным стилем общения с людьми, он невольно содействовал укреплению     и распространению      неправдоподобных слухов и легенд о нём.
Я был близко знаком с Зарапом Петросовичем и периодически общался с его супругой Клавдией Михайловной и дочерью Сусанной на протяжении почти сорока лет. Пять лет мы вместе с Зарапом Петросовичем работали на строитель-стве золотодобывающего комплекса Мурунтау и города Зарафшан.

Сегодня, в канун 100-летия со дня рождения Зарапетяна Зарапа Петросовича, мне хочется поделиться собственными воспоминаниями об этом неординарном, самобытном, ярком самородке. Это неповторимая личность, наделённая от природы редкой смекалкой и порядочностью.
И начать хочу со слов благодарности Николаю Кучерскому, бывшему директору Навоийского комбината, много сделавшему для спасения, восстановления и сохранения доброго имени своего учителя и наставника – Зарапетяна Зарапа Петросовича.
Хочу также выразить своё уважение бывшему ветерану комбината Леониду Бешер-Белинскому, не предавшего и отчаянно защищавшего своего директора от инсинуаций в своих беспристрастных воспоминаниях (летописях), в которых, на мой взгляд, дана объективная оценка событиям тех лет.
Особый мой респект Леониду Ветштейну – прозаику, поэту, который первым назвал Зарапетяна З.П. “Королём и человеком – Легенда”, а также Олегу Мальгину, всю свою жизнь посвятившему Навоийскому комбинату; Беркину Шакарову, оказавшему в тяжёлые для Зарапетяна З.П. дни моральную поддержку, обеспечившему ему медицинскую помощь и отправку в Москву. И конечно же, благодарность и признательность всем тем, кто хранит добрую память, справедливую оценку о незабываемых событиях прошлого века.
Это сейчас не всегда вызывают восторги, сохранившиеся в лексиконе старшего поколения слова: битва, подвиг, героизм. После войны работники оборонной промышленности и многих других отраслей продолжали самоотверженно трудиться, не считаясь со временем, неустройством быта и другими лишениями, во имя победы и защиты Родины.
В самом центре пустыни Кызылкум за срок немногим более 10-ти лет в условиях строжайшей секретности были построены гиганты индустрии оборонной промышленности СССР – крупнейшие в мире предприятия по добыче урана – Учкудук, Сабырсай и золота – Мурунтау. Эти объекты стали стимулом и необходимостью для возведения четырёх современных городов: Навои, Учкудук, Зарафшан, Советабад, а также районного центра Тамды, передовых совхозов, загородных пионерских лагерей, домов отдыха, пансионатов. Фактически на территории прежней Бухары сформировалась самостоятельная индустриально-промышленная область – Навоийская.
Триумфом достижений комбината Мурунтау стал пуск горно-обогатительного комплекса с получением золота сверхвысокой чистоты в промышленных масштабах. 500 особо отличившихся работников комбината были представлены к высоким правительственным наградам, в числе которых пять Героев социалистического труда СССР, ставшими чуть позже лауреатами Ленинской премии СССР.
Званий лауреатов Ленинской премии за выдающийся вклад в развитие золотодобывающей промышленности в Узбекистане были удостоены: кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС, Первый секретарь ЦК Компартии Узбекистана Шараф Рашидович Рашидов, Министр среднего машиностроения СССР Ефим Павлович Славский и другие.

Фантастические преобразования, изменившие облик безжизненной земли, были официально признаны трудовым героизмом. Открытие месторождения золота "Мурунтау" было названо открытием века и на юбилейных торжествах в честь 50-летия СССР, Узбекистан был назван валютным цехом страны.
Миру стало известно, что в недрах Узбекистана хранятся запасы золота мирового уровня, исчисляемые тысячами тонн. Но мало кто знал, что Узбекистан обладал ещё и другим чудом. Это чудо хранилось в строжайшей тайне под грифом ”Совершенно секретно”.
В узбекских городах, посёлках, организациях с абсолютно безобидными названиями – Навои, Учкудук, Зарафшан, Сабырсай, Советабад, Янгиабад, Тойтепа, Краснохолмка, ГРП-20, номерных почтовых ящиках, проектном институте “Промпроект” велись напряжённые, особо опекаемые правительством, работы по добыче и наращиванию запасов урана.
Сегодня Узбекистан известен миру и как крупнейший добытчик золота, и как обладатель масштабных современных горнодобывающих предприятий с передовой техникой и технологией уранодобычи. Он обеспечен запасами различного сырья на долгие годы.
На одном из таких “чудес” под названием ”Сугралы” мне пришлось работать в особых условиях ведения подземных горных работ. Запасы урана этого богатого месторождения были приняты ГКЗ СССР условно, так как мир не знал практику добычи руды на больших глубинах с напором воды под давлением 400 атмосфер и температурой 48 градусов.
Для меня это была самая большая школа познания возможностей человека труда в подземных условиях. В ограниченном пространстве, внутри шахтного ствола, под металлическим щитом горняки разрушали породу и загружали горную массу в бадью, одновременно откачивая горячую воду. Тройку забойщиков меняли каждые 30 минут как в игре хоккеистов. Мы все (ИТР) находились на казарменном положении несколько месяцев, пока стихия не сдалась и напор воды снизился. На поверхности были организованы комнаты для отдыха и сна, горячее питание, мобилизованы машины скорой помощи и дополнительные койки в городской больнице.
Оперативно работал штаб прямой линии связи с центром в городе Навои и в Москве. Мне приходилось ежедневно докладывать по телефону Зарапу Петросовичу утром и вечером о состоянии дел.
Министерство среднего машиностроения СССР получало регулярную шифрограмму из города Навои о скорости проходки. Нам сообщали, что начальник главка Карпов Н.Б. лично докладывал министру Славскому о выполнении его решения, и он обещал приехать к нам, когда ствол шахты будет пройден и первая руда будет выдана, как говорят горняки, ”на-гора”. И вскоре Ефим Павлович Славский прибыл. Он почти сутки находился с забойщиками на вахте и потом сфотографировался с нами на память. Мы были вознаграждены, премированы и представлены к наградам.
За эти годы в подобных трудовых сражениях, сформировался по-боевому сплочённый, многотысячный, краснознамённый коллектив Навоийского горного комбината, ставшего не только самым крупным горнодобывающим предприятием в республике, но и одним из крупнейших в СССР, а по некоторым важнейшим показателям – лучший в мире. Поэты, писатели, певцы воспели всё это, как победу, чудо, мираж.

Директива ХХ111 съезда КПСС о создании золотодобывающей промышленности в Узбекистане была успешно выполнена, и первый полновесный слиток сверхчистого золота был доставлен в Москву.

А происходило это так. В 1969 году до официального пуска золотозавода ГМЗ-2, прокручивая технологическую цепочку по узлам измельчения руды, гравитации и сорбции, было получено достаточное количество золота, чтобы отлить первый двенадцатикилограммовый слиток международного стандарта. Зарапетян, на радостях, позвонил первому секретарю ЦК Компартии Рашидову Ш.Р. и получил неожиданное приглашение – прибыть к 10 часам утра в Ташкент.
Секретарь горкома Сигедин В.Н., Зарапетян З.П. и я с наступлением темноты при соблюдении строгой секретности и в сопровождении вооружённой охраны выехали на микроавтобусе РАФ и прибыли рано утром к зданию ЦК. Здесь наш слиток был представлен членам бюро ЦК и правительства Узбекистана. Присутствующие поздравляли нас, аплодируя стоя.
После окончания торжественной встречи Шараф Рашидович по телефону поздравил и поблагодарил Министра среднего машиностроения Славского Ефима Павловича с трудовой победой и первым слитком золота чистотой “четыре девятки” (999.9).
Короткий диалог Ташкента и Москвы закончился тем, что через 2-3 часа мы оказались в правительственном салоне самолёта ИЛ-18, направлявшегося в Москву. В аэропорту Домодедово нас встретили люди в штатском на двух чёрных чехословацких автомашинах "Татра" и на большой скорости повезли в центр.
В просторном кабинете у письменного стола с распростёртыми объятиями нас встретил и поцеловал могучий министр Е.П. Славский. Ефим Павлович с любопытством осмотрел слиток и несколько раз приподнял со стола, прикидывая, насколько он будет тяжёл для показа Л.И. Брежневу.


Триумфатором всех этих побед был признан, яркий, ни на кого непохожий, самобытный, своеобразный и неугомонный директор комбината – Зарапетян Зарап Петросович, которому указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 января 1970 года было присвоено звание Героя Социалистического труда.
Таким образом, конец шестидесятых, начало семидесятых годов прошлого столетия, для Навоийского комбината стали годами жатвы плодов своей славы.
Пришлось учиться методам организации официальных приёмов высокопоставленных гостей в лице секретаря ЦК КПСС Соломенцева М.С., министров СССР: здравоохранения – Петровского Б.В., финансов – Гарбузова П., геологии – Сидоренко А.В., цветной металлургии – Ломако П.Ф.,


                                                                                                                 Ноябрь 2016