Кямал Асланов
(Торонто)
Лебединая песня. Или, это я – Татуш!
(Монодрама в одном действии)
Памяти Тани Харитоновой
Вылетев из дверей, как пробка от шампанского, как получившая под зад коленкой, не старая ещё женщина в неряшливой одежде, летит в противоположный угол, крича от испуга, и, уронив вызывающе яркий парик, опростоволосившаяся, рассыпает по полу содержимое прихваченной на лету сумочки: сотовый телефон, косметичку, пудру, румяна, карандаши и прочее.
─ А-а-а! Караул! На помощь! (громкий стук захлопнутой за спиной двери действует отрезвляюще) Какой кошмар. Выбросили, как какую-то... Как будто я какая-то... Чуть шею не свернула. (переводит дыхание) И вещи рассыпались... (опускаясь на колени) Мой грим, мои таблетки, тени... (обращаясь в сторону двери) Бессовестные люди… и как у вас только рука поднялась? Ведь это я – Татуш! Ваша Татуш, с которой вы столько лет... Что на вас нашло? Как я теперь всё это соберу? Идите, помогите... Мне одной не справиться. Имели наглость вытолкнуть, имейте совесть помочь... (вяло перебирает разбросанные вещи) Где я теперь найду свою кисточку? Где мои карандаши? Куда они провалились?... Выходите и ищите... Не бойтесь. Я ничего вам не скажу. Только найдите... Будем считать, что погорячились. Но в следующий раз думайте прежде... Я не всегда буду такая добрая. Другая на моём месте знаете, что сделала бы?... Нельзя так поступать с человеком. Тем более женщиной. Мы всё-таки коллеги. А кто нас будет уважать, если не мы сами?... Помогайте теперь... Маленькая такая была штучка... В особой упаковке с яблоком на торце. Мне её ещё в Москве подарили... Не найдёте – убью... Ведь чуть не покалечили... Как бы я потом играла? Только слово сказала, а вы... А если бы на моём месте была ваша мать, вы бы её тоже так? Под зад пинком?... Навалились... Найдите теперь мне кисточку... И тушь заодно. А то я что-то её не вижу... Если кто взял, советую вернуть... Ты, Рыжуха, помню, давно у меня её просила. Если у тебя, лучше сразу отдавай обратно… Сними с души грех. Не вынуждай устраивать базар. Ты ведь меня знаешь. Я могу. Давай решим дело миром. Что будет, если мы начнём ссориться из-за такой ерунды?... Так и быть, дам тебе воспользоваться ею. Но только, если сейчас откроешь... Открываешь?... Нет? Меняешь подругу на тушь? Хорошо подумала?... Ну ты тогда сейчас пожалеешь об этом! (решительно поднимается с земли и надевает на себя парик) Видит бог, я этого не хотела. И предлагала решить дело миром. (бросается на дверь) Свиньи неблагодарные! Я вам всё простила, готова была закрыть глаза. А вы со мной вот так?!.. Вот вам за это! (бьётся всем телом, ногой, кулаками) Вот! За вашу наглость, неблагодарность! Заперлись, думаете, не доберусь? Стыдно стало? Боитесь держать ответ? Не надейтесь. Не было ещё такого, чтобы кому-нибудь такое сходило. И не будет! За грубость и хамство надо отвечать. Всех на чистую воду выведу! В суд подам! Общественность на ноги поставлю... Чуть руку из-за вас не поранила. Где моя тушь? Где мой телефон? Если только разбили, купить заставлю! (упав на колени, возится с рассыпавшимся аппаратом) Ну как теперь это собрать? Эту штуку сюда или туда?... Нет, я никогда не смогу собрать это. Напрасно стараюсь. (подносит к уху) Нет, кажется, заработал... Славу богу! Сейчас позвоню – живо у меня попляшете. Только вот найду номер полиции. (сидя на полу, тычет в кнопки) Вот он! Сейчас всем покажу! (набирает номер) И не надейтесь меня уговорить не делать этого. Не хотели по-хорошему, будет по-плохому... Алло! Это полиция?... Это Татуш. Да, да, та самая! Немедленно приезжайте в наш театр. Тут такое творится!... Что? Да при чём тут это? Ведь говорю вам: избивают женщину! Популярную актрису... Что? Да как вам не стыдно?!... (даёт отбой и набирает снова) До чего дошли. Уже и на полицию нельзя полагаться. Меня – ведущую актрису театра так оскорбить! Не посчитаться с заслугами! Где вы были, когда я играла Дездемону? Когда зал приветствовал меня стоя. Когда сам председатель СТД Народный артист республики Азерпаша Нейматов... Алло! Мастанчик?... Да, это я. У тебя есть кто-нибудь в полицейском управлении? У меня тут важное дело. Этот Бармалей... Нет, ты выслушай вначале... Это важно... Этот Бар... Ну, дай хоть объяснить... Ведь этот... Ах так? Ну, пусть тебе будет хуже. Неблагодарный козёл. (снова набирает) Забыл, что я для него сделала. С какими людьми свела... Котик? Рада тебя услышать. Ты не мог бы за мной сейчас приехать?... Да, это я. Мне нужно. Надо кое-кого проучить... Другая машина тоже сломалась? Ни одной не осталось?... Даже у соседа?... Ну так и оставайся со своей кривоногой женой! Маменькин сынок!... (снова набирает)... Как будто сговорились все. Ни на кого нельзя рассчитывать... Шеф на месте?... И когда закончит?... Ясно... (снова набирает) У всех срочные дела. Вчера не было, а сегодня появились... Учуяли, суки, куда дует ветер... Это редакция?... Да, это я Татуш... Нет, не уезжала. У меня для вас сенсация. Представьте себе, что... Что?! Но вы даже не выслушали... Это очень важно. Вы можете сделать на этом имя... Ну, хорошо, продам новость другой газете... (опять набирает) Не их профиль! Как будто я не знаю их профиль. Пишут всякую ерунду... «Ведомости»?... Это звонят из театра...Татуш... У меня для вас есть новость... Но при чём тут это?
Произошло событие, не лезущее ни в какие рамки... Можете поднять на этом тираж... Не хотите? Ну как хотите. Я хотела сделать вам подарок... (опять набирает) Совсем обнаглели. Придётся позвонить на телевидение. Хоть и не хотела этого делать... «Новостной канал»? Только не говорите, что вас это не интересует. Тут у нас в театре такое произошло... Да, это Татуш. Та самая... Нет, не пьяная... Сам такой!... (отшвырнув в сердцах телефон в дальний угол) Сволочи! Гады! Предатели! Видеть вас не хочу! У ног валялись, капризы выполняли, а сегодня... Чтоб вы сдохли все! Глаза бы не видели! (кричит в сторону двери) Но вы там тоже не радуйтесь. Думаете, с вами такого не будет? Будет. Всех выставят со временем, никого не пожалеют. (собирая спешно в сумочку рассыпанные по полу вещи) Неблагодарные! Где бы ты был, великий режиссёр, если бы я в своё время не шепнула о тебе кому следует? Что бы делал? Где бы ты сейчас, Рыжуха, жила?! Кто бы вас всех знал, если бы не я?! Забыли, как билась за вас на коллегиях?! Ты же, Алик, уже давно бы в тюрьме сгнил. А Музаффар?... Сдохните теперь без меня. Меня, в конце концов, любой театр возьмёт, в кино пойду. Как раз думала, как выкроить время для съёмок в фильме. Хотела даже отказаться от хорошей роли. (открыв косметичку, торопливо наводит марафет, прихорашивается) А теперь соглашусь. (любуется на себя в зеркальце) А что? Разве не красавица? Сорок пять – баба ягодка опять! Могу комедию, могу трагедию. Хоть девчонку, хоть возрастные роли сыграю. Слава богу, спрос на меня ещё большой. Актрису с таким большим опытом и дарованием любой театр возьмёт, ещё и уговаривать будут. А кому будете нужны вы, если выгонят?... Актёры погорелого театра... Ни лица, ни фигуры... Ходить по сцене, и то не можете. Не понравилось, видите ли, что замечание сделала. Да я даже половины того, что хотела, не сказала... Где моя тетрадь? Где моя роль, в конце концов? Забрали? Верните сейчас же... (готова рвануться к двери, но... находит) Ах, вот она. (прячет) Макбета они, видите ли, ставят. Дерьмо у вас будет без меня, а не Макбет. Хоть убейтесь. Всё равно ничего не сможете..!... (встаёт, пересматривает вещи) Так... Карандаш взяла... ножницы тоже... Всё! Ухожу! Счастливо оставаться! Пусть мою роль играет эта мымра. Моя вчерашняя подражательница. Чемоданы за мной носила. Ха-ха-ха! Пусть публика посмеётся. (кривляясь, шепеляво пародирует)
Мы не достигли ровно ничего,
Когда уныло наше торжество:
Милей - погибнуть, чем, других губя,
Жить в смутном счастье и терзать себя.
Тьфу! Гадость какая! (идёт к выходу и возвращается) Леди Макбет, между прочим, сама Окюма Курбанова играла! Есть у вас её глаза? Есть голос?... То-то же! Только я знаю, как сыграть эту роль. И сыграла бы, если бы были людьми. Через всё бы переступила. Оскорбления, унижения. Не ради вас, а ради общего дела. Мне самой ничего не надо. У меня, вы знаете, всё есть. Но в интересах театра даже Гекату сегодня взялась бы играть, Предводительницу ведьм. А что? Очень хорошая роль. Ни чем не хуже леди Макбет. Синий парик, длинные ногти, клыки изо рта. (снова изображает, но уже всерьёз)
На вас сердита - и права.
Без соблюденья старшинства
Вы тайно от меня вдали
Дела с Макбетом завели
Во всяком случае, публика осталась бы довольна. Но не буду. Потому что вы твари. Свиньи неблагодарные, недостойные играть на одной сцене со мной. (идёт к выходу) Даже ума сейчас у вас не хватает перестать упираться и остановить меня. Ну, так и оставайтесь со своими принципами. Я бы всё равно не согласилась, Прощайте! (идёт к выходу и вновь задерживает шаг) Мой телефон, надеюсь у вас есть. (снова шаг и снова остановка) И ещё, запомните, я не злопамятная. И если бы вы изъявили желание извиниться, то я, опять же ради дела, даже на коленях не заставила бы вас стоять. Пошла бы навстречу - приняла бы извинения и так. Пусть это осталось бы на вашей совести. Скажем, забылись, увлеклись. С кем не бывает? Мы всё-таки одна театральная семья. А в ней всякое случается. Тофик Кязимов в своё время и не такое вытворял. Обидно только. В кои-то годы взялись, наконец, за Макбета, и вдруг заведомый провал. Потому я бы на вашем месте не упрямствовала, не усугубляла бы конфликт. Зачем вам это? В вашем положении. Понимаю, что есть обязательства перед кем-то. Пусть она сыграет леди Макбет. Пусть облажается. Может быть, в общем ансамбле никто ничего и не заметит. А кривые ноги скроет длинное платье. Мне же, так и быть, дайте роль какой-нибудь ведьмы, а я взамен может быть, подчёркиваю, может быть, помогу вам со спецэффектами. Бирнамский лес и прочее. Если, конечно, будете себя хорошо вести. Вам ведь эффекты нужны. А у меня недавно как раз появился один знакомый. Такие дела делает. Представьте, может птицу вдруг превратить в... (вдруг как бы спохватилась) Мы, что же с вами так и будем сегодня через дверь разговаривать? (ждёт)...
Но же знаю, что у вас сейчас внутри горит. Хотите открыть дверь, но не позволяет гордость. Так будьте выше этого. Ради интересов дела! Ради Шекспира! Откройте дверь, чтобы могли поговорить по-человечески! (снова ждёт)
Всё равно не хотите?! Ну как вам будет угодно. Посмотрим, как у вас будет двигаться Бирнамский лес. (идёт к выходу и снова останавливается) А где вы сейчас найдёте деньги для своего Макбета? Ведь вам много надо будет. Декорации, костюмы. А этот ваш скупердяй банкир вряд ли даст. Ему только лишь бы с кем-то из актрис переспать. А я знаю настоящих ценителей меценатов, которые прислушиваются к моему мнению... (снова ждёт)
Ну, тогда прощайте! Умолять будете, но в вашу сторону больше не повернусь. Представляю лицо Ильгама Рагимли на премьере, когда на сцену выйдет наш коротышка Макбет: «Коня! Полцарства за коня!» Ишака ему, а не коня. Все со смеху помрут. И правильно сделают. (идёт, но у выхода останавливается) Отдать такую роль этой пигалице. Как она будет стирать кровь со своих крохотных ручонок? Кто это увидит? Вы об этом подумали? (снова пародирует) «Поди, ты, прочь, проклятое пятно! В аду темно»... В голове у ней темно! Представить не могу, как она произнесёт: «Все еще держится запах крови: все благовония Аравии не надушат эту маленькую руку. О, о, о!». Нет, не могу я оставить этот театр вам. Не имею морального права. (возвращается) Как я потом людям в глаза посмотрю? Дайте хотя бы роль придворной дамы и я на всё закрою глаза. (ждёт)
Как? Не дадите? Даже даму?! Но ведь это такая крохотная роль... Ну, тогда вы у меня попляшете. Увидите премьеру! Костьми лягу, но всю театральную общественность на ноги поставлю, пресс-конференцию созову. В день премьеры стану перед театром и всем расскажу, какие дела вы тут творите. Критики о вас такие рецензии напишут, что волком взвоете. Айдына Талыбзаде знаете. Его только попроси. А я как раз недавно его сына от армии откосила. Разнесёт вас так, что даже следов не останется. Ты, Седагет, кажется, хотела дочку в институт устроить? Так вот не видать ей больше института как своих ушей. Как и тебе Музаффар новой квартиры. Дура я была, ходила, хлопотала, думала, молодой талант, надо поддержать. До самого президентского аппарата дошла. Уже на следующей неделе должны были ключи тебе вручать. Так вот, будешь по-прежнему гнить в своём сыром подвале с малыми детьми. И вспоминать тот день, когда предал Татуш.
Меня в такие театры приглашали, такие роли предлагали. Сам Азерпаша Нейматов восторгался моим талантом, хотел со мной «Даму с камелиями» ставить «Укрощение строптивой». В кино Феллини интересовался. А этому плюгавому самоучке вдруг оказалась не нужна. Ну, так не ждите больше от меня ничего. Хотели в театре капитальный ремонт устроить, малую сцену открыть? Не видать вам теперь ни ремонта, ни сцены. Новое оборудование получить? Шиш вам, а не оборудование. Как раз вчера на коллегии в министерстве обсуждали этот вопрос. Дура я, как лев, билась, за наш театр. А теперь уйдёт оборудование в камерный театр. Будете свои спектакли дедовским способом - вёдрами освещать.
Даже роли придворной дамы оказалась у них не достойна. Ну, так посмотрим теперь, кто по жизни будет дамой, а кто королевой. Дайте только найти этот свой список с вашими поручениями, чтобы вычеркнуть кого надо. (роется в сумке и достаёт) Вот он! А ну ка, посмотрим... Это я уже сказала... Это мы вычеркнем... Это тоже... Ах, да фестиваль! Вы же собирались с этим спектаклем на шекспировский фестиваль, в Канаду! Как я могла забыть?! Ради этого только и старались. Так вот не на фестиваль, а на гастроли! В провинцию! Самую глухую! С тараканами и без кондиционеров! Летом! В жару! В зной! В грязной гостинице! Чтобы знали, как предавать друзей.
Слава богу, у меня ещё достаточно связей, чтобы испортить вам жизнь. Я всё ещё Татуш! В Канаду отправитесь не вы, а камерный театр. Они ведь тоже, как вы знаете, готовятся. И даже приглашали меня сыграть Клеопатру. Такая роль. Сколько раз гонцов посылали. Такой контракт предлагали. Отказывалась, думала, нельзя изменять собственному театру, поеду с вами. А теперь соглашусь. И буду играть Клеопатру, пока вы тут будете себе локти кусать от досады. (идёт к выходу, демонстративно громко топая ногами, прислушивается, и не дождавшись ответа, поворачивает обратно) Но ведь пропадёте же без меня. Неужели не жалко? Упустить такую возможность. Побывать в Канаде! Увидеть Ниагару! Как можно отказываться от такого? Не хотите давать роль в спектакле, чёрт с вами, возьмите помощником режиссёра, администратором, суфлёром, капельдинером. Вы же знаете, я приношу удачу. В своё время одно моё участие в спектакле уже приносило бешеный успех. И сейчас будет то же самое. Будьте уверены. Лишь бы я была с вами...
Нет?... Даже капельдинером?... Ну, что ж, пусть будет так... (делает шаг к выходу и оборачивается) Только я не понимаю, почему? Да, согласна, сорвалась, опозорила театр, долго терпели, выгнали. Всё было правильно. Я бы сама на вашем месте не стала бы терпеть дебошира и пьяницу. Я перед всеми виновата. Но я же не требую теперь восстановления. Мне надо всего лишь присутствовать на репетициях, иметь возможность приходить, как прежде, в театр, дышать запахом кулис. Неужели это так трудно сделать? Ведь ничего больше не скажу. Клянусь вам! Буду сидеть в сторонке. Тише воды, ниже травы. Рта не раскрою. Вы меня даже не увидите. Одежда пахнет? Помоюсь. При первой же возможности. Как только дома пойдёт горячая вода. Можете быть уверены. Только позвольте мне здесь бывать. Все свои слова обратно заберу. Вы все замечательные актёры, достойные самых высших наград, у вас талантливый режиссёр, способный поставить гениальные спектакли, а я никому не нужная актриса, дрянь. Что ещё сказать? Твоя дочь Седагет достойна учиться в самых престижных университетах Европы. А твоя семья, Музаффар, должна жить в самой большой светлой квартире. Ну что делать, если я не смогла пробить её для тебя. Сами видели – никто меня больше не слушает. И никуда не пускают. Хотите прибирать тут у вас буду? Где швабра? Хоть сейчас начну. Только позвольте остаться. Здесь мой дом! Здесь моя семья! Не выгоняйте меня (ждёт, долгая пауза и взрыв.)
Будь проклят тот день, когда я пожалела этого молокососа. Чтобы он в аду сгорел вместе со своей молодой женой. Жизнь мне поломал, надежды лишил, перед людьми опозорил! Ведь чуяло сердце: такой же, как все, не обольщайся. Не на тебя клюнул, а на имя. Ведущая актриса театра. Не послушалась. Думала, он другой. Последний шанс. Обрету, наконец, дом, семью. Такие золотые горы обещал. Такие планы строила! И вот результат. Жизнь прошла, Ни дома, ни семьи, ни достатка! Телефон и тот неделями молчит. (срывает с головы парик и падает перед дверью на колени) Я вас очень прошу! Дайте мне остаться. Вы же меня знаете. Мне не надо в Канаду. Мне надо в театр. Я не могу без него!...
Пауза. В тишине раздаётся рингтон-мелодия отброшенного телефона, которая, усиливаясь, плавно переходит на заключительные аккорды спектакля. Кто-то звонит.
З а н а в е с