Ольга Корчагина. Поцелованные небом.

Ольга Корчагина 

Пенза (Россия)


Поцелованные небом


Глава 1. МАСТЕР.

Часть 1. ОНО.

БЕЗСОЗНАТЕЛЬНОМУ – маленькому-маленькому стало тесно в уютном, тёплом, близком и дорогом. Тесно-тесно, но ещё и тревожно. То, что было так уютно, вдруг стало судорожно сжиматься, пытаясь вытолкнуть, выбросить его маленького и ничего не осознающего, да и просто в этот момент ещё не способного воспринять ничего, кроме тревоги. Ему – маленькому ещё не было больно. ОНО и то, что было его окружением, тоже было только ОНО, потому что это было его ЛОНО. А то, что его ожидало, тоже было ОНО, потому что это было НЕБО. Небо! Небо – это не просто ОНО. Это – ОНИ! ОНИ ─ это облака и звезды, под которыми лучи и волны излучений, пронизывающие всё и вся и, главное, пронизывающие то СОЗНАТЕЛЬНОЕ, которое металось в родовых схватках, крича, потому что уже не могло не кричать, ибо криком помогало не погибнуть тому маленькому БЕССОЗНАТЕЛЬНОМУ на своем первом, неосознанном пути к небу. И небо ждало его. Ждало того мгновения, когда ОНИ – НЕБО, смогут ПОЦЕЛОВАТЬ БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ! Поцеловать первым, главным, жизненным поцелуем, пронизав его своими лучами, окутав волнами излучений близких и самых далеких звезд и планет, и самой ЗЕМЛИ, и, таким образом, вдохнуть в него само себя – воздух! Вдохнуть, чтобы услышать крик! Крик, как первый ответ на первый поцелуй!
И кончилось время абсолютно бессознательного, и запустились часы времени, и начался земной путь к сознательному.
─ Ах! Мальчик! – воскликнули ОНИ – НЕБО.
─ Мальчик, мальчик – мы это знали, когда он был еще в лоне и не мог дышать сам…
─ Он будет красивым!
─ Очень красивым!
─ Вырастит,– увидим!
─ Он будет умным!
─ Очень умным! Он будет мастером красоты!
─ Он родился на рассвете! Он принесет радость!
─ Время покажет, как сложится…
─ Время, время, время, только время…
─ Кто владеет ВРЕМЕНЕМ, тот владеет всем сознательным!
─ И бессознательным и всем, всем, что есть…
─ Бог!? Бог владеет временем!
─ Бог следит за временем и исполнением законов, он создатель!
─ Он его создал для того, чтобы мальчик стал мастером?
─ Бог создал все это для того, чтобы дать ему шанс выйти из темноты бессознательного и стать разумным и приблизиться к Богу!
─ Он будет счастлив!?
─ Бог поможет! Все от него зависит!
─ Все от Бога зависит!
─ Все, все, все, но еще и от людей?!
─ Да, да… мы поцеловали, мы дали ему воздух и помогли сделать первый вдох, мы показали его всем звездам и определили его место на Земле, а теперь все зависит от людей!
─ И Бога!
─ И от того, как сложится со временем…
─ Время покажет, а мы посмотрим…
─ Посмотрим… дышит ровно, уснул… Ах! Какой мальчик!

Часть 2. День первый.
─ Мамаша! Все! Не спите, нельзя!
─ Дайте нашатырь! Нет, еще раз кислород. Не хватало ей сознание потерять, когда все уже кончилось!
─ Ух и ночка! Ну, все обошлось…
─ Мамаша, вот, посмотрите, мальчик! Прокричал звонко, дышит ровно, значит все в порядке.
─ Поправьте ей волосы, рассыпалась копна золотая из-под шапочки, заправьте, не место роскошным волосам красоваться. Совсем недолго осталось.
─ Дайте еще раз посмотреть, ─ слабым голосом позвала мама.
─ Вот, вот он и бирка на руке, не потеряется. Красивый мальчик будет, вес нормальный, закричал сразу, успокоился быстро. Всё! Унесите и скорее заканчиваем, а то еще на подходе… Ну и дежурство досталось!
А за большими окнами, смотрящими на восток, на горизонте, набирая силу света, разгоралась заря. Серый предутренний сумрак, заполненный туманом, сначала поменял свой оттенок на более прозрачный. В нем более четко проявились размытые контуры и очертания зданий и деревьев. Но на самом горизонте заря еще только слегка обозначилась бледно-розовым оттенком, первым предвестником, первым зовом и призывом:
─ Встречайте! Сейчас, еще чуть-чуть, лишь маленький поворот!
Из-за этого поворота, разгораясь и разгоняясь, вот-вот появятся небесные, невидимые простому, зашоренному суетой взгляду, небесные огненные Кони Зари Утренней. Их повелитель – Солнце! Они мчатся с космической скоростью вращения земли. От их неустанного бега возникает возмущение магнитных и гравитационных бурь. Их жар и огонь, и скорость – это преломление и отражение солнечных лучей, ломающихся в земной атмосфере, где воздух пропитан испарениями океанов, морей, рек, ручейков и дыханием людей. И каждый вновь появившийся на земле, своим дыханием дополняет цвета и оттенки!
Но человек не всё видит, а чаще бывает очень занят, а ещё чаще просто спит. Как сладок сон на утренней заре! Солнце появляется над горизонтом, прячет под куполом дня звезды, чтобы они не смущали души очень занятых своими делами людей, до того момента, когда, опускаясь к горизонту на западе, солнце не уронит занавес вечерних сумерек, сквозь которые должны появиться небесные огненные Кони Зари Вечерней. И мчатся они с той же скоростью и отражают и преломляют солнечные лучи, но… Но открывают людям истину того, что есть темнота и бесконечность, и то, как мал тот купол Света, которым солнце укрывает людей от космического холода. И дыхание человека не может согреть этот бездонный звездный мир, и не может человек жить без огня, и будет искать его в кострах, свечах, в душе своей и прятаться в сон, чтобы скорее дождаться рассвета.
Вечными останутся самые простые вопросы, давным-давно поставленные перед человеком, но так и не познанные до конца:
─ Что есть Темнота, Холод и … Энергия?
─ А “огонь” души?
─ Что заставляет человека творить и создавать, искать и мучиться в поиске отражения своих чувств, в красивых, по его ощущениям, звуках музыки, словах песен и стихов, вещах важных и нужных, а также и украшениях драгоценных и не очень…
Что значит это вечное стремление? Уберечься от Темноты и Холода? Создать себе оберег для Души?
Бог знает…

Часть 3. Мастер.
─ Да, красивая вещица! Я бы даже сказал, что это необыкновенное произведение искусства! И как тебе это удается?! – воскликнул Друг мастера, который задумчиво сидел в глубоком кресле напротив и никак не реагировал на похвалу друга, рассматривающего гребень, выточенный из кости, покрытый местами инкрустацией по краю.
Этот необычный гребень мог служить и расческой, и креплением для волос. Он так был устроен, сделан, но главным его отличием от простых штампованных украшений для волос была тонкая резьба по кости, как у древних, старых украшений с изображением зверей.
─ Плохо только то, что ты опять зря потратил и время, и силы. Ну кто его купит за достойную этой работы цену? Музей что ли? Для простых покупателей полным полно гребней и заколок дешевых, прочных, ярких… Новые русские такой гребень вряд ли купят. Да и под какую копну волос он рассчитан? Опять тебя выручать придется! Ну, честное слово, сколько можно уговаривать тебя браться за ходовые вещи? Рукояти клинков хотя бы… Да хоть… для ножей! Нужно же рынок сбыта изучать! Слово маркетинг – знаешь?! Или делай свои гребни-заколки, но простые, без этих премудростей! Ярко, просто, дешево. Хоть количеством можно затраты перекрыть!
Мастер молчал, думая о чем-то своем, мысленно уходя то в далекое прошлое, то в недавнее, горько вспоминая расставание…
─ Пока я не закончил эту работу, - вышел из задумчивости Мастер,─ со мной ещё оставалась надежда, что она вернётся…
─ Это твоя Елена Прекрасная?! – сердито переспросил Друг и резко продолжил:
─ Глупости! Что ты в ней нашёл? Простая баба, сказать точнее… Сколько можно тебе говорить?! Ты что, слепой? Когда ты поймешь, что женщинам нужны только деньги, а значит, сытое благополучие и яркие побрякушки, и чем дороже, тем доступнее они! Ни одна женщина не стоит, чтобы к ней так относились! Ты позволяешь себе разбрасываться своим талантом, ничего не получая взамен. Ищешь в женщинах любовь, а находишь только измены. Что она, Елена, первая твоя ошибка, первая пустая надежда? Мы знакомы с детства, ты мне как брат, но я тебя абсолютно не понимаю. Что, в неурочный час ты родился что ли? И в каждой женщине ищешь богиню, а находишь…
─ Неурочный час…,─ задумчиво повторил Мастер, ─ это час, в котором нет урока, нет наставления на путь. Или это час необозначенный, не прикрепленный к чему-либо определенному… неприуроченный.
Мастер еще раз вздохнул, и продолжил:
─ Нет, ты не прав. Ты просто не знаешь, что женщина – это нежность, свет и тепло. Тебе не встретилась такая, как Елена. Ты боялся и боишься ушибиться, и получаешь то, что ищешь: простые, даже вульгарные отношения.
─ Да?! Значит я такой простой, грубый и нехороший, что, по-твоему, не достоин любви?! А ты такой тонко чувствующий?! Так что же, ты такой хороший, но такой несчастный Пьеро, получающий оплеухи?! Где они ─ прекрасные женщины рядом с тобой?! На что, и как ты живешь? Со всеми своими способностями и талантом не можешь себе позволить достойной жизни, вечно в долгах!
─ После того, как в аварии погиб отец,─ невпопад резкой интонации Друга ответил Мастер, ─ мама прожила очень недолго… А ты говоришь, что любви нет! Они, как лебеди, не могли жить друг без друга. Елена, казалось, заменила ее в моем доме.
─ Она хотела иметь мужа, а не великовозрастного сына. Заменить мать можно только маленькому ребенку, ─ перебил его Друг.
─ У Лены и у мамы были одинаково красивые, длинные волосы. В свое время я не сделал маме этого подарка, а потом начал делать гребень уже при Елене, но она, получив письмо от родных, уехала сначала в гости, а потом сообщила, что не вернётся, что выходит замуж и уезжает за границу. У меня такое чувство, что только она должна его носить. Этот гребень предназначен только для неё. Другой женщине он не принесёт радости! Это неправда, что вещи существуют сами по себе – они хранят всё, что чувствует их создатель, а я сейчас чувствую только печаль и безнадежность.
─ Не мужской разговор! Тебя послушать, будто ты жил на острове, не видел настоящей жизни, а воспитывался одними женщинами, но твой отец был настоящим мужиком ─ сильным и властным.
─ Да, но только не в семье, с мамой он обращался очень мягко и тому же учил меня.
─ Вот! А жизнь не терпит нежностей! Что стоит правда, нежность, любовь, если она не может себя защитить, отстоять, если человек не может завоевать любовь, идти ради нее на пролом, доказать свое превосходство над обстоятельствами или самой жизнью! Любовь! Да, испокон веков любовь принадлежала победителям, завоевателям, сильным и даже беспощадным.
─ Ушла, уехала…, ─ уже спокойнее продолжил Друг, ─ да скатертью дорога! Завтра же я приведу тебе, если хочешь, с длинными косами, хочешь ─ совсем без волос на голове, и гребень твой не понадобится. Кстати, он тебе действительно и не нужен, только терзаешь себя пустыми воспоминаниями. Дай его мне, я сумею найти покупателя, а ты все равно не сможешь запросить нормальную цену.
─ Нет, пусть пока останется у меня.
─ Ладно, давай расслабимся, у меня всё с собой. Я не хотел задерживаться, но сегодня тебе нужен друг.
И они накрыли холостяцкий стол. Разлили по стаканам горько-сладкую водку, и Мастер долго рассказывал своему другу о том, как в детстве любил смотреть на мать, когда она причесывалась у зеркала, и волосы русо-золотистыми длинными прядями падали вниз, спускались водопадом. Как она улыбалась, оглядываясь на сына, и он видел в старинном зеркале, которое отец привез специально для матери, ее отражение и самого себя, и казалось, что не солнце освещает комнату, а ее улыбка. Потом переходил к воспоминаниям о том, как в его опустевшем доме появилась Елена Прекрасная, что она тоже любила любоваться на свое отражение в зеркале. Как он любил касаться длинных прядей её волос, как она запрокидывала голову, если он пытался сам её причесать. Какими быстротечными были их ночи. Какой красивой она была – спящая красавица на утренней заре!
Он задумал сделать именно для неё этот гребень, именно костяной, потому, что материал волос и костей одинаков, и даже у самого дорого дерева, как материала, нет того чуда укладки и успокоения для волос при расчёсывании. А пластмассовые расчёски! Они вообще портят волосы и ауру человека любого, внося сумятицу в каждый волос, электризуя их, как попало! Ведь волосы это своеобразные антенны!
Знающие и понимающие не будут расчесывать волосы на голове расческами из синтетических, красивых материалов, никогда не будут пользоваться чужими расчёсками. Цыгане потому и сохранили свои способности влияния на людей, потому что помнят многое из тех мелочей, которые мы забыли. Только деревянные или лучше костяные гребни нужно использовать…
Так они говорили еще долго, и Мастер рассказывал другу о том, какие красивые гребни и расчески находили при раскопках, но, в конце концов, оба притомились, да и выпили все, что было. Мастер уснул, и ему снилась его мама в длинном платье, казалось, она поправляет его одеяло, как в далеком детстве, и тихо говорит кому-то рядом:
─ Спит… дышит ровно…

Часть 4. Анна.
В сон Мастера вдруг прорвались посторонние звуки, голос матери растворился и исчез, а громкий насмешливый, грубоватый женский голос произнёс:
─ Спит, как маленький, уснул в кресле, некому было его раздеть!
─ Ещё не время, успеется, ─ прозвучал голос Друга, окончательно разбудивший Мастера, ─ ну, соня! Вот и мы, как я и обещал!
Мастер открыл глаза и увидел друга расположившегося на диване напротив. Друг слегка обнимал двух молодых женщин, все трое улыбались ему.
«Так улыбались Буратино, Кот Базилио и Лиса Алиса, ─ почему-то подумал Мастер».
Женщина справа была ярко накрашенной с копной темно-рыжих, цвета начищенной меди волос. Женщина слева была темноволосой и очень коротко стриженой. Она улыбалась, но в её напряженной позе и в глубине глаз отражался страх маленького ребёнка, попавшего в незнакомую обстановку.
 «Господи, где он их нашел? Таких разных! ─ подумал Мастер. ─ Эта стриженая пигалица ─ сущий ребенок, а туда же…!» Мастеру почему-то стало горько и противно, он снова подумал: «Такой сон испортили!»─ и резко сказал:
─ Я никого не приглашал! Можете уходить!
─ Ты что? Заспал?! Мы же обо всём договорились ещё вчера!
─ О чём?
─ Как это о чём?! ─ громко и резко воскликнул Друг. ─ Что значит это о чём?! Ты дал мне гребень на продажу! Просил, можно сказать, умолял сделать это как можно быстрее! Просил отвлечь тебя от грустных мыслей! Говорил об одиночестве, о…
─Что? – закричал Мастер, ─ ты продал гребень? И привез сюда ш…х! Как ты посмел!─ Мастер замахнулся на друга тяжелой пепельницей, и окурки просыпались на стол.
Женщины вскочили и молча встали поближе к двери.
─ Ты что сбесился? Ты сам мне его отдал! И ещё говорил, что вернёшь мне из денег с продажи все долги!
Пытаясь увернуться от возможного удара, друг переместился вокруг стола и тяжелая пепельница, пущенная рукой Мастера, слегка задев плечо его друга, попала в зеркало!...
И тут!
Как в замедленной съёмке, в состоянии какого-то оцепенения Мастер увидел, как от центра удара стали расходиться трещины в стороны к краям овала зеркала. Овала старинного обрамления в виде тонкой резьбы по дереву, потемневшего от времени, которое приглушило краски цветов растительного орнамента, но придало еще более глубокое содержание позе ангела, заглядывающего в отражение зеркала сверху овала. Зеркало качнулось, как живое, и на мгновение этого замедленного действия воспаленный мозг Мастера зафиксировал невозможное! Он увидел в осыпающихся осколках, разлетающихся в разные стороны, как разлетаются планеты и галактики во вселенной, он увидел слабое отражение мягкого свечения ─ силуэт его матери и другие силуэты, которые когда-то любовались собой перед этим зеркалом. Мастера отбросило к дивану, потому что ему показалось, что через рваные края остатков зеркала, остатков застрявших в обрамлении, на него пахнуло бездной темноты...
На какое-то время он потерял сознание и не слышал, не воспринимал, как выбегали из квартиры женщины, как его Друг кричал ему уже на выходе, что он идиот, и ему никогда не стать человеком. Мастер не знал, что уже внизу около машины, на которой приехали трое его гостей, его Друг возбужденно говорил хрупкой спутнице:
─ Его нельзя оставлять одного! Возвращайся! Вот ключи от квартиры, на всякий случай, и позвони мне по телефону, вот номер ...
И когда та попыталась возразить, то он грубо подвел её к подъезду и втолкнул во внутрь. Благо, что дверь оставалась открытой.
Уже сидя в машине и слушая мягкие уговоры своей темно-рыжей спутницы, мол, что ты с ним возишься столько лет, и, вообще, не стоит о нем и думать, не то, что волноваться, Друг Мастера резко и грубо прервал ее:
─ Заткнись! Что ты понимаешь? Он ─ талант!

А Мастер, придя в себя, растерянно и опустошенно смотрел на деревянную поверхность, несколько минут назад закрывавшую обратную сторону зеркала, осыпавшегося осколками на полу и кресле, и диване – все было покрыто осколками разной величины. В осколках отражалась комната, в осколках отражалась душевная пустота Мастера.
─ Что это? Моя жизнь пуста и бессмысленна, ─ подумал Мастер, ─ мне уже много лет, а я еще ничего не сделал, не создал. У меня нет ни семьи, ни детей, я не искал богатства, я даже самого необходимого не имею. Вот он! Оскал моей судьбы с рваными краями разбитого зеркала! И больше нет, нет даже отражения светлого образа матери. Я ничего не сделал, чтобы души родителей моих …
Спазм в груди перехватил дыхание, и боль стала распространяться вверх и вниз по позвоночнику.
─ Воздух! Дышать! ─ пронеслось в голове Мастера, и он бросился к окну и, распахнув его, перегнулся через подоконник. Так наклоняются к воде у реки с берега, когда пытаются ухватить ртом воду с поверхности потока. И в этот момент он услышал истошный женский крик:
─ Нет! Стойте! Нет!
Через всю комнату к нему кинулась хрупкая женщина и ухватилась за материю рубашки, пытаясь стянуть его с подоконника. Мастер опустился около подоконника и она, обняв его плечи, продолжала быстро и взволнованно говорить:
─ Не смейте! Не смейте! Нет ничего неисправимого в жизни, это только там – по другую её сторону ничего исправить нельзя! – и горько заплакала.
Мастер на мгновение растерялся, его боль исчезла, растворилась, и он, недоумённо посмотрев на женщину, обнял её за худенькие плечи:
─ Что вы! Я … просто мне стало очень душно, хотя мне, пожалуй, есть, о чём плакать вместе с вами.
─ Утраты, потери, страсть, – продолжала говорить она, ─ главное страсть! Это… это – кабан-секач, несущейся на нас в своём безумии, в своей жажде иметь, вернуть, изменить, подчинить все вокруг нашему желанию, нашей жажде невозможного сейчас, в данный момент! Но! Но, она – страсть, ничего не видит по сторонам! А только перед собой, в узком коридоре своего желания иметь, обладать, но стоит сделать только шаг или два в сторону и какое-то время стоять тихо, молча и не двигаясь, то она, страсть, как кабан, пронесётся мимо, и ты будешь спасен, не растоптан, не поранен его страшными клыками!
─ Что?! – удивлённо спросил Мастер. ─ Откуда у тебя такое… такие слова?
─ Так говорил мне дед, он был охотником, ─ уже тише, всхлипывая, ответила она, а потом добавила, ─ я видела ваш гребень. Ваш друг принёс его в наш антикварный магазин, и его продали сразу, даже не выкладывая на витрину. Покупатель был приезжим, взял его с целью продать в своём магазине в другом городе.
Помолчала и добавила:
─ Давайте приберём осколки, а то жутковато … разбитое зеркало…
И уже сметая осколки в кучу, вдруг произнесла, поднимая на Мастера свои большие голубые глаза:
─ Знаете, я бы сама купила ваш гребень, он очень красив, но…
─ Но зачем он вам… тебе? С такой стрижкой!
─ Я совсем недавно продала свои косы, по объявлению… надо было… И вашего друга я просила познакомить с вами, мне было интересно посмотреть на того, кто его сделал.
Мастер постоял какое-то мгновение в задумчивости и спросил то, что должен был спросить ещё в начале их встречи:
─ Кто ты? Как тебя зовут?
─ Аня,  ответила женщина и улыбнулась впервые просто и открыто.

В раскрытое окно пахнуло свежим порывом ветра, как будто невидимые небесные кони зари вечерней, мчащиеся на всей скорости вращения земли возвестили:
─ Прощайтесь! Прощайтесь с Солнцем на целую ночь! Мы уносим с собой этот день! Мы уносим всё, что случилось в нём! Он не вернётся, но вы увидите Звёзды и поймёте, что Солнце мало, а темнота бесконечна! Но, если вы сохраните в себе свет до утра и не позволите себе подчиниться темноте, то и для вас придёт время рассвета! Время…