Давид Кудыков
Лондон (Великобритания)
Зачем Володя?
Зачем, Володя, влез на броневик?
Эх, не успел ты вовремя одуматься...
Теперь ломают мрамор и гранит
и по-другому называют улицы.
Картавил бы на Капри, как барон,
о бедствиях неведомых Италий...
И мы б не возводили Волго-Дон,
миллионами бы мы не подыхали.
Никто б в тебя, Володя, не стрелял,
и всяких «измов» не было б в помине.
И царь бы жил, и Петербург стоял,
и твой портрет на мамином камине.
И чучело не делали б с тебя,
не сторожили бы, как зека, в мавзолее.
Вон журавли над родиной летят,
и две березки во поле белеют!
Все рушится!.. корёжится!.. скрипит!
С тобою нас несёт в бурлящей пене...
Опять кого-то прёт на броневик!
Не лезь, голуба, – будешь трижды гений.
Кто сказал?
Кто сказал, что я против России?
Мои деды поля и луга
Своей кровью и потом кропили….
Их на пашнях встречала заря.
И дядья, свой свинец получили,
В похоронках убойные вести…..
Под звездою фанерной могилы,
Под Москвою, под Ельней и в Бресте.
А ночами я слышу стоны,
За шумящим за окнами ветром,
То отца раны старые ноют…
Из под Ровно и Бухареста…
Кто сказал, что я против России?
Перед Родиной падаю ниц….
Мои корни Россию прошили…
Против я подлецов и убийц.
Мой город
Рано. Улочки Сохо
Пробивает рассвет.
Неуёмную похоть
Манит розовый свет.
Дремлют барки на Темзе
Окунаясь в туман,
Где витает нетрезвый
Ночи сладкий дурман.
Одинокому кэбу
Шлю приветственный жест.
Тянет Вестминстер к небу
Свой намоленный крест.
Ностальгический голод
Утоляя на раз,
Я люблю этот город
В зыбкий утренний час.
Дедов дом
Дедов дом, где вдоль стен полати,
Печка русская с добрым теплом,
И черемуха в свадебном платье
Под резным красовалась окном.
Здесь родных после долгой разлуки
Дед усаживал под образа.
Помню эти тяжелые руки
И в прищуре с хитринкой глаза.
Бабка что-то на стол гоношила,
И мы пили из братины квас.
Помню дедовы дратву и шило,
За которые порот не раз.
Под иконами тлела лампада,
И прохлада гуляла в сенях.
И порою нет с памятью сладу, –
Мне б в подворье влететь на санях!..
стоит ли с тяжкою) ношею
Но к чему брать плацкартный билет,
Торопиться с нелегкою ношею,
Ведь давно дома дедова нет.
А экспрессы не ходят в прошлое.
Кавказская княжна
Храня тоску в дорожном узелке,
В пути по кромкам жизненных дорог,
Ты Бога молишь на адыгском языке,
За свой немногочисленный народ.
Кавказ, десятки лет ты был в огне,
В чреде сражений и лихих погонь,
Был завоёван в вековой войне,
Был завоёван, но не покорён.
Враги твои, надев папахи, бурки,
Дань мужеству твоих горских сынов,
Снимали их, лишь выходя к мазурке,
Блестя кинжалами у поясов.
И ты сейчас, чтоб не прийти беде,
Чтобы был мир, ни мор, ни недород,
Всё Бога молишь на адыгском языке,
Прося за свой немногочисленный народ.
Борису Немцову
Ложь - проверенный козырь…
Его теплятся раны,
Крокодиловы слёзы,
Каплют мерзко с экрана….
Мост распутья России,
Там казнённый лежит…
Он лежит не красиво,
Пули стынут в груди….
Близко лобное место,
Стен кремлёвских оскал.
К этой сотне небесной,
Он сто первым пристал.
Боль, как пуля злой вести,
Души наши прорвёт….
Русской сотне небесной,
Он открыл скорбный счёт.
Так хотел честно жить,
Строить родины храм,
А ушёл победить…
На свой русский МАЙДАН!!!
****
А ты не ходил под разбитыми храмами,
Где падали главы, цепляясь крестами...
Легко тот смеется над старыми шрамами,
Кто не был ни разу избит или ранен.
И рушили Бога, с душою поссорясь...
Сегодня нас, сделав за все виноватыми.
Летят купола, цепляясь за совесть,
С душами нашими, за что- то распятыми