Эдуард Лекарь
(Ричмонд Хил)
Собака
Мы жили в Севастополе. Когда я был в 9-ом классе, отец вернулся из командировки в Москву со щенком. Он рассказал, что купил щенка у члена правительства М. Булганина. Самого маршала он не видел, а купил через его адъютанта. Это была девочка породы боксёр. Документов у неё было больше, чем у меня. По кинологическим законам ей нужно было дать имя на букву "М". Я и придумал - имя Мальта.
Собака быстро росла и была удивительно умной. Видимо, чтобы доставить мне удовольствие, она освоила команды "сидеть", "лежать", "лапу", "голос" и "рядом". Ничего другого я просто не знал. С обоюдным удовольствием мы бегали и играли. Вряд ли она считала меня хозяином, видимо, старшим братом. Если мама ругала меня, она становилась между нами и громко лаяла, восстанавливая мир в доме. Однажды мама хотела шлёпнуть меня веником. Мелькнула желтая молния и мы увидели виляющую хвостом собаку с веником в зубах. Отца она тоже не считала своим хозяином - тот вечно был на службе и редко её видел. Он был для неё просто членом семьи. Хозяйкой была мама, она варила ей какие-то собачьи супы и кормила её. Сухих кормов в те времена в нашей стране не существовало. Я закончил школу и уехал учиться в другой город.
В октябре мама погибла в ДТП в Симферополе. Там мы её и похоронили. Собака о её смерти так и не узнала. Отца перевели служить в Феодосию, он сдал служебную квартиру и продал собаку какому-то военному.
Я приехал в Севастополь летом следующего года повидаться с одноклассниками.
Однажды, гуляя по городу, я вдруг почувствовал, что окружающие меня люди резко напряглись. Посмотрев в ту сторону, куда смотрели все, я увидел, что с противоположной стороны улицы на нас несётся громадная собака, а за ней тянется поводок. Собака бросилась ко мне, прыгала вокруг, стараясь лизнуть в лицо, и от радости даже понемногу мочилась. Я присел на корточки, мы обнялись, я целовал и гладил собаку, она облизывала меня. Прохожие стали приходить в себя, собака начала успокаиваться. Подошел мужчина и спросил:
-Вы сын полковника Лекарь?
Я кивнул.
-Тогда всё понятно. У меня к Вам просьба: помогите отвести собаку домой. Сейчас она со мной не пойдёт.
Мы пошли, собака шла у моей левой ноги и преданно на меня смотрела. Вошли в квартиру, Мальта всё поняла, лизнула мне руку и легла на свою подстилку.
Июль 2013 г.
Великое дело - опыт
Меня часто спрашивают - как успешно сдавать экзамены. Когда я отвечаю, что нужно, во-первых, знать, а, во-вторых, уметь, то первое друзья стараются пропустить мимо ушей, а вот второе вызывает жгучий интерес. Тогда я рассказываю о каком-нибудь случае из экзаменационной практики, когда мне удавалось выкрутиться в трудные минуты.
Дело было во время сдачи вступительного экзамена по физике. Последние листы учебника я дочитывал, когда почти все из нашей группы уже знали, нужно ли им готовиться к следующему экзамену.
Я вошел в аудиторию, увидел экзаменатора и ещё одного, желающего сдать экзамен. Он заходил где-то в самом начале, в числе первых. Что он тут делал столько времени, я никак не мог понять. Но через несколько минут уже знал: фамилия желающего сдать была Нахаленко и о физике он имел довольно смутное представление.
Экзаменатор время от времени устало подходил к столу, брал экзаменационный лист и восклицал:
-Больше двойки я Вам поставить не могу.
-А я не согласен -угрюмо отвечал Нахаленко.
-Ну напишите любые 5 формул, какие Вы знаете!
Нахаленко подошел к доске и принялся писать со скоростью 2 формулы в час. За это время я успел взвесить свои шансы. первый вопрос я знал, а второй и задача были далеко не лёгким делом.
Второй вопрос гласил: "Глаз как оптический прибор". Проходили это в школе очень давно и кроме картинки глаза с длинными ресницами я больше ничего не помнил.В третьей формуле - это был закон Ома- Нахаленко сделал первую ошибку. Последовал короткий диалог и после восклицания "А я не согласен!", отвечать вышел я. Быстро сообщил экзаменатору всё ,что знал по первому вопросу, затем нарисовал огромный глаз на доске и, немного поколебавшись, начал:
У всех животных и людей есть глаза. Они им необходимы, чтобы видеть окружающий мир.
После этих слов экзаменатор остановился, как громом пораженный. Потом отвёл правую руку в сторону, оттопырив большой палец, и уставившись на него, начал судорожно вращать головой. Язык застрял у меня в горле, сердце ушло гораздо ниже пяток, вытаращив свои "оптические приборы", я смотрел на него, стараясь понять причину происходящего. Позже я узнал, что это был результат контузии, который проявлялся только в минуты крайнего потрясения или удивления. Вероятно, так издалека не начинал даже Нахаленко.
Через минуту экзаменатор пришел в себя и, не рискуя выслушать до конца лекцию о пользе глаз, начал спрашивать напрямик. - Какое изображение даёт глаз, прямое или обратное?
Мой мозг начал лихорадочно работать. "Если прямое, зачем бы он меня спрашивал", - подумал я и бойко ответил:
- Обратное!
- Увеличенное или уменьшенное?
"Лошадь ведь в глаз не войдёт", - мелькнула мысль.
Уменьшенное! - отвечаю.
- Правильно! Зрение ночью колбочковое или палочковое?
Тут моя логика была бессильна, так как я абсолютно не представлял чем они отличаются друг от друга.
- Палочковое - наудачу ответил я.
- Верно, переходите к задаче.
Не переводя дыхания, я начал рассказывать задачу, хотя решил её до половины, и что делать дальше абсолютно не представлял, да и не очень был уверен в первой половине. Рассказав всё, что знал, я бодро заявил:
- Ну а дальше всё просто, там нечего делать.
- Да, пожалуй, вы правы, - ответил экзаменатор. Он уж знал, наверняка, что нужно делать дальше. Взял мой экзаменационный лист, не спеша вывел "отлично", отдал его мне и, нехотя повернулся к Нахаленко, который делал очередную ошибку в очередной формуле. -
А я не согласен! - вновь услышал я, выходя их аудитории.